«Эти женские проблемы — типа менструальная чаша всегда наполовину пуста»
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Внешность, а не поступки
Сейчас все обсуждают взрыв «военкора» Владлена Татарского и главную подозреваемую — 26-летнюю жительницу Петербурга Дарью Трепову. Казалось бы, при чём тут вообще феминизм и мизогиния?
А они и в этом деле обнаружились.
С первых же публикаций Маргариты Симоньян мы видим традиционную патриархальную критику фотографий девушки в социальных сетях! Якобы она на фотографиях сидит — цитирую — «в полупорнопозах».
Казалось бы, ну даже если бы Дарья действительно снималась «в полупорнопозах» — какое это имеет отношение к тому, что она делает и думает? К её личности?
Такие слова о Дарье — только один из примеров невидимой мизогинии. Она встречается всюду, постоянно, каждый день — и многими даже не замечается. Все воспринимают это как должное: ну да, к внешности женщин и мужчин требования разные. А деятельность женщин оценивают не по поступкам и словам, а по тому, как они выглядят.
Но восприятие женщин через их внешность обесценивает всё, что они делают. За всю мою активистскую деятельность я почти не получила никакой конструктивной критики, кроме констатации факта, что у меня «квадратное ебало» (цитирую) и — менее очевидного — что я «тупая шлюха».
А ещё огромная часть комментариев посвящена размышлениям, «ебут меня или не ебут».
После нападения России на Украину многие российские активистки и обычные пользовательницы интернета столкнулись с травлей и хейтом из-за своей антивоенной позиции. При этом большая часть оскорблений была посвящена вовсе не их политическим взглядам, а внешности, фигуре и личной жизни. Мужчины с антивоенными взглядами, попавшие в поле зрения пропагандистов, также подвергаются травле — но комментарии в их сторону, как правило, не касаются внешности или пригодности для секса.
Исследование американского Women’s Media Center показало, что женщины-журналисты становятся жертвами оскорблений в интернете из-за своего гендера чаще мужчин. 46 % опрошенных женщин, которые столкнулись с травлей, сказали, что она несла женоненавистнический или сексистский характер. А вовсе не касалась их деятельности.
Чтобы получить критику непосредственно за свои действия, женщине нужно ещё постараться. Можем ли мы представить, что какого-то общественного деятеля-мужчину будут всерьёз оценивать по его причёске или форме лица? По квадрату или овалу лица? По количеству его половых партнёрш? Но оценивать значимость женщины по количеству или просто наличию у неё половых партнёров обществу всё еще не стыдно. Почему-то женщину всё ещё определяют её половые партнёры, а не она сама.
Например, модель Эмили Ратаковски сменила за несколько месяцев несколько партнёров — и русскоязычная аудитория говорит, что она «шлюха». А если бы какой-нибудь звездный мужчина сменил несколько партнёрш — он, конечно, красавчик.
Женщинам даже нельзя сидеть, как им хочется. Вспомним скандал с позой Елены Зеленской на обложке журнала — мол, села не так, как полагается женщине! Якобы «по-мужски» села.
Феминитивы — несерьёзная проблема и блажь?
Среди наименее наглядных проявлений мизогинии и сексизма — война с феминитивами и другой якобы «блажью» феминисток.
Недавно популярный миллионный паблик Лентач аж два раза провёл опросы, нужно ли им использовать феминитивы или оставить только «секретаршу» (которая никого не обижает и не задевает). И это очень показательно. Я отметила в реплаях, что этот паблик всегда отличался сексистской оптикой — на что мне дали такой ответ:
Да, для многих феминистки, да и в целом женщины — это существа, которые «причащаются из менструальной чаши два раза в месяц» (мало кто знает, что месячные идут один раз в месяц). Но интереснее тут то, что Лентач — а с ними целая армия людей — искренне не считает проблему дискриминации женщин чем-то важным и серьёзным. Есть проблемы посерьёзнее, думают они.
Так и пишут: «Просто не относимся серьёзно».
Это и есть сексизм — когда ты думаешь, что проблемы половины человечества не важны, когда тебе кажется, что женские трудности — это «менструальная чаша наполовину пуста».
Многие до сих пор не в курсе, что существует такое явление, как фемицид, что женщины в развязанной патриархальными мужчинами войне подвергаются изнасилованиям, а когда убегают от войны — подвергаются сексуальной эксплуатации «спасителями». Многие даже не задумываются, что среди военнослужащих много женщин, но этих женщин нередко делают просто наложницами командиров — да ещё и называют это уютным выражением «полевая жена».
Все мы видим войну, которую Россия ведёт в Украине, и она ужасна. Но есть и ещё кое-что важное, чего мы часто не замечаем, — война с патриархатом во всех странах мира. Феминистки борются против пресловутой патриархальной культуры, в которой мужчинам настолько страшно показаться кому-то слабыми, что они готовы убивать. Лишь бы их не посчитали слабаками! Уму непостижимо, чтобы такие «пацанские» правила были в основе управления государством в 2023 году, — но в России всё именно так и есть.
Вместе со свитой президент давно говорит на дворовом языке, наряду с «нравится — не нравится» впроброс заявляет, что у него нет «критических дней», потому что он не женщина. Но на эту риторику всем и всегда было плевать. Подумаешь — всего лишь каких-то «баб» унижает! Рожай рабов и молчи. Выполняй свою «женскую роль».
Но сегодня патриархальный негодяй обижает женщину, завтра запрещает геев, а послезавтра «освобождает» соседнее государство.
Поэтому стоит задаться вопросом: что вообще может быть важнее угнетения и дискриминации половины человечества?
Вообще само упоминание именно менструации и «критических дней» в разговоре о женщинах — это самый что ни на есть махровый сексизм. Когда низводят женщину до её биологических характеристик и функций. Когда о женщинах нечего больше сказать, кроме шокирующего факта, что у нас, оказывается, есть менструация. Когда наши переживания и эмоции не воспринимают всерьёз.
«Шутки» про месячные обезличивают и расчеловечивают женщин, ровно так же, как и отсутствие феминитивов.
Это только кажется, что использование феминитивов — несерьёзная тема на фоне всех остальных. На самом деле это важнейший кирпичик в построении нового восприятия женщин — вне сексистской оптики, которую её носители даже не замечают.
Феминитивы и их использование действительно меняют сознание. А какое сознание у людей сложилось исторически по умолчанию? Сексистское. Когда человеку кажется, что «секретарша» и «проститутка» — это приемлемый феминитив, потому что —женщина тут на своём месте. А вот «докторка» и «авторка» — уже перебор. Хорошо хоть «женщина-царь» не заставляют писать.
Но те же самые борцы за чистоту русского языка почему-то не знают, что русские писатели — даже довольно мизогинный Чехов — спокойно использовали феминитивы. В том числе самые непривычные — например, «фельдшерица». Да-да, и Тургенев использовал, и Достоевский.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Не существуешь в языке — не существуешь нигде
Исследования подтверждают: гендерно ориентированная лексика укрепляет стереотипы, что женщины не могут быть руководителями. Учёные показали разницу в восприятии гендерно-нейтральных английских слов, обозначающих руководящие должности, и слов, оканчивающихся на корень «man» («мужчина»). Оказалось, что применение гендерно-ориентированной лексики поддерживает предрассудки против женщин-руководителей. И в конечном счёте это может подрывать их уверенность в себе.
Предубеждения против женщин формировались у человечества веками, и их непросто вытравить и не быстро. Отсюда и дискриминация, и гендерный разрыв в зарплатах, и нежелание брать на управленческие места женщин.
Поэтому употребление феминитивов — вовсе не прихоть феминисток. А вот агрессивное неприятие феминитивов говорит о чудовищном внутреннем женоненавистничестве. Иногда неприятие проявляется просто анекдотично — так, в тексте рассказывается о пострадавшей женщине или о совершившей подвиг, но никому до неё нет дела — читатели реагируют только на использованный в материале феминитив. Почему им хотя бы не всё равно?
Это гораздо серьёзнее, чем просто спор о словах. Пока женщин не видно в языке, их ожидаемо не видно и в «мужских» профессиях. Коммерческие компании предпочитают не бороться с предрассудками, а идут на поводу у стереотипов. А часто и нарочно не указывают, женщина или мужчина основатель проекта, — потому что инвесторы не доверяют женщинам из-за ложных предубеждений. Да, существует множество исследований, которые доказывают: если стартап открывает женщина, в него гораздо менее охотно вкладываются. Другое дело — если ту же самую идею предлагает мужчина!
Невидимая мизогиния проявляется везде — в том числе там, где её не замечают даже самые прогрессивные менеджеры. Вспомним того же Зеленского — в прошлом году знаменитое интервью у президента Украины брали пять мужчин. И ни одной женщины-журналистки.
Казалось бы, просто совпадение. Но нет, это не совпадение, это тоже сексизм. Он, кстати, проявил себя потом и в вопросах вроде: «А что бы женщина у него такого важного спросила?».
То, что женщин, когда нужно, не замечают, а когда не нужно — винят во всём на свете, — это всеобщая невидимая дискриминация. И чтобы её победить, всем нам для начала нужно сделать её видимой.
Обложка: Дмитрий Осинников
Залина Маршенкулова