Меня зовут Алёна. Это простое имя не может правильно произнести почти ни один немец. Я родилась в Сибири, но уже семь лет живу в Германии — и этот текст мне было бы гораздо легче писать по-немецки.
Моя немецкая личность смотрит на всё со стороны, говорит на немецком почти без акцента, платит налоги, может показать дорогу до Эльбской филармонии. А еще она не болит.
Мне часто везёт запрыгивать в последний вагон. 20 февраля 2022 года мы с моими любимыми родителями отмечали 34 года со дня их свадьбы в Томске. Мы заказали суши и купили им по мобильному телефону, чтобы наконец общаться чаще, чем раз в месяц. Мы пошли гулять в ночной лес, папа показывал мне созвездия, мама переживала, чтобы мне хватило времени выспаться до самолета.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Небо над Москвой из окна самолета. В самолете по пути в Томск, 20 декабря 2022. Фото: Алена Кардаш.Автопортрет в моей детской комнате в Томске, 11 января 2023 года. Фото: Алена Кардаш.Буква Z недалеко от супермаркета, где мои родители обычно покупают продукты в Томске, 29 декабря 2022 года. Фото: Алена Кардаш.
Мои родители держатся за заботу, как за способ коммуникации. В моменты, когда кажется, что мир вокруг рушится, эта забота — проверенный способ сделать хоть что-то. Так накануне пандемии мама не хотела отпускать меня в Гамбург без пяти литров антисептика и двухсот масок.
21 февраля 2022 года я садилась в самолёт в Германию, пообещав, что через пару дней родители отправят мне денег на новый велосипед. Между Гамбургом и Томском 5500 километров — и иллюзия знания, что на другом конце «всё в порядке», заменяла иллюзию контроля, которого ни у кого из нас не было.
Но 24 февраля поддерживать эту иллюзию стало больше невозможно.
Вечеринка в клубе в центре Томска, где я часто бывала во времена моего студенчества, 6 января 2023 года.Фото: Алена Кардаш.
Моя сестра Саня и ее сын на у нас даче под Томском идут купаться на реку Ушайка, 4 августа 2023 года. Когда-то в реке Ушайка добывали золото, а сейчас вода в ней едва доходит до пояса. Сразу за рекой начинается лес, а прямо на берегу находится наша дача. Фото: Алена Кардаш.
Мама в окне родительского дома в Томске, 5 февраля 2022 года. В конце зимы в Томске так много снега, что он доходит до подоконника и, кажется, сдавливает стены нашего маленького дома. Фото: Алена Кардаш.
Бабушка отдыхает после прогулки в своей квартире в Томске, 10 февраля 2022 года. Ей 96, она никогда не выходит из дома одна: боится упасть или заблудиться. Она каждый раз не верит, что мы снова увидимся, и в этот раз собрала мне в Германию посылку на память — мое старое детское полотенце, Евангелие и ее теплую пуховую шаль. Фото: Алена Кардаш.
Моя племянница Маша плавает в бассейне на даче под Томском, 4 августа 2023 года. Солнце почти зашло за крышу, дневная жара сменилась вечерней прохладой, Маше, очевидно, тоже холодно, но она отказывается выходить из воды. В такие моменты она напоминает мне меня. Фото: Алена Кардаш.
←
→
Российские самолёты перестали летать в Европу и обратно, российские карты в Европе превратились в кусок пластика. Родители больше не могли отправить мне денег в Германию на подарок, я больше не могла помочь подруге в Москве с оплатой штрафа, когда ее задержали с антивоенным плакатом.
Я сутками лежала в кровати, листала ленту новостей, и плакала по иллюзии нормальности, этому чёртовому велосипеду и невозможности говорить с близкими о самом важном.
Все слилось в ком из ужаса от того, что творят от моего имени. А там, где раньше был дом, теперь была огромная дыра. Рвались связи, мир делился на тех, кто «за», и тех, кто «против», на оставшихся и уехавших.
Автопортрет с сестрой перед домом в Томске, в котором мы выросли, 5 августа 2023 года. Моя сестра Саня на два года младше меня и живет совершенно другой жизнью. Она — мать двоих детей, а я все еще не закончила магистру. Мы редко видимся, и тем важнее эти короткие встречи в Сибири. Фото: Алена Кардаш.Моя сестра Саня с сыном Яриком на даче под Томском, 4 августа 2023 года. Фото: Алена Кардаш.
Тогда ощущение, как расползается ткань прошлой жизни, было почти физическим. Спустя три года уже сложно вспомнить, что когда-то было по-другому.
Вместе с нормальностью стали исчезать воспоминания — они превратились в набор пыльных историй. Со временем я и сама перестала понимать, были ли они когда-то правдой. У меня ушел почти год, чтобы понять, как мне дороги эти истории — и как я не хочу их потерять.
Бабушка стоит у калитки дома моих родителей под Томском, 2 сентября 2023 года. Ей 96, она всю жизнь прожила в маленькой деревне и восемь лет назад переехала в однокомнатную квартиру в Томске. Бабушка любит свой новый дом, но это место напоминает ей о прошлом, по которому она скучает. Фото: Алена Кардаш.Могилы российских солдат, погибших в Украине, на городском кладбище под Томском, 30 августа 2023 года. Городские власти выделили отдельный участок, который легко узнать по развевающимся флагам различных родов войск российской армии и подразделения «Вагнер». Фото: Алена Кардаш.Картошки, которую мои родители собирают со своего огорода на даче под Томском, хватило бы, чтобы прокормить себя и соседей целый год. Каждый раз родители обещают себе и мне, что в следующем году посадят меньше, но никогда не сдерживают этого обещания. Фото: Алена Кардаш.
В декабре 22 года я впервые поехала домой, на Рождество — как все немцы. С собой я взяла камеру.
Мой проект «Дома пахнет дымом» — это попытка выстроить новые отношения с домом. Понять, как он меняется. Как изменилась я. Где в нем мое место, и осталось ли оно еще.
Первое, что мне приходит в голову, когда я думаю о доме, это ночной рейс Москва-Томск, слипающиеся от мороза ноздри, и запах дыма из печных труб зимой. Уютный, говорящий что там, где тебя ждут, уже натопили печь.
Мама и папа сидят перед камином на даче под Томском, 5 февраля 2022 года. На улице февраль, и огни на елке горят скорее для уюта, чем из-за праздника. Елка стоит в одном и том же углу круглый год. Фото: Алена Кардаш.Застрявший между льдинами корабль, который оторвало от причала ледоходом на берегу реки Томь в Томске, 15 апреля 2024 года. В этот раз я случайно стояла на берегу с фотоаппаратом, когда льдины внезапно начали скрипеть и медленно поддаваться течению. Впервые за 33 года я увидела, как начинается весна. Фото: Алена Кардаш.Электронный билборд в центре Томска в память о жертвах Крокус Сити Холла, 25 марта 2024 года. Терракт в Крокус Сити Холле в Москве произошел в мой предпоследний приезд домой. В первый день траура жители Томска несли игрушки и цветы к импровизированному мемориалу. На второй день на электронных билбордах по всей стране запустили видео с клином белых журавлей в память о жертвах. Фото: Алена Кардаш.
Одно из моих самых страшных детских воспоминаний — в окно автобуса по дороге в деревню я увидела, как горит дом. Такой же, как наш, одноэтажный, двухквартирный, с верандой и кустами калины за забором. Я помню огонь, поднимающийся вверх из окон, пылающую крышу и едкий запах, который лился внутрь через открытый люк старого пазика.
В моем доме пахнет дымом.
Вид на район Степановка в Томске, где я выросла, 7 февраля 2022 года. До центра города на автобусе можно доехать всего за 30 минут, но Степановка больше похожа на деревню, чем на городской район. Мои родители купили здесь дом сразу после свадьбы, я родилась и прожила здесь 27 лет. Фото: Алена Кардаш.
Мои родители сидят перед баней под Томском, 30 апреля 2024 года. Раньше баня была для моего папы чем-то вроде соревнования — он каждый раз пытался побить температурный рекорд, так что иногда столбик термометра в парной доходил до 120 градусов. Но чем старше становятся родители, тем мягче становится баня. После стольких лет она наконец начала превращаться в чистое удовольствие. Фото: Алена Кардаш.
В квартире моей бабушки в Томске, 12 января 2023 года. Моя бабушка редко выходит на улицу, поэтому телевизор для нее — это окно в мир. Фото: Алена Кардаш.
Мама учит немецкий язык с Duolingo и лечит сломанную ногу инфракрасным светом в своем доме в Томске, 26 декабря 2022 года. Мама учила немецкий в школе, но, как и большинство людей ее поколения, забыла почти все. Мама очень хочет когда-нибудь поехать в Германию. За шесть лет мои родители ни разу не навещали меня в моем новом доме, они и совсем еще не были за границей. Фото: Алена Кардаш.
←
→
В последнюю неделю того самого февраля, когда я впервые от отчаяния бросила трубку, разговаривая со своими родителями, я написала им большое письмо. Я его так и не отправила. Тогда мне казалось, что есть какие-то слова, которые могут все поправить, но все менялось так быстро, что эта иллюзия тоже скоро исчезла.
Фотография стала моим языком. То, что невозможно было сформулировать словами, я снимала. Если смотреть на привычный мир с расстояния, обычные вещи и ритуалы начинают обрастать новыми смыслами.
Небо над Москвой, мама в окне дома, ёлка в бабушкиной квартире, которая стоит в одном и том же углу круглый год, пластиковый плющ на летней кухне, покрытый инеем. Эти обрывки воспоминаний превратились в визуальный дневник, в котором я сама себе рассказывала сказку про дом.
Мои родители в лесу недалеко от дома в Томске, 20 февраля 2022 года. Фото: Алена Кардаш.Женщины плетут маскировочные сети в доме культуры поселка Обское, Томская область, 2 июня 2025 года. В этом поселке выросла моя мама и почти всю жизнь прожила бабушка, которую я навещала каждое лето. Когда-то в поселке была своя школа, детский сад, столовая и больница, теперь остался только дом культуры. Фото: Алена Кардаш.Бабушка на избирательном участке Томска голосует за президента, 16 марта 2024 года. Фото: Алена Кардаш.
Это сказка про дом в беде. Возле супермаркета, куда меня отправила мама купить продукты для селедки под шубой — буква Z в новогодних гирляндах. На городском кладбище, где похоронена моя бабушка, выделили специальный сектор для погибших солдат. В краеведческом музее на одном этаже с выставкой часов и купеческой мебели — три зала экспозиции «Томичи на СВО».
Иногда я пишу к фотографиям короткие зарисовки, похожие на снимки сцены из жизни. Но чаще всего я боюсь разрушить тишину, навязывая фотографиями конкретные смыслы.
За последние годы пространство для прямого высказывания схлопнулось и разговор снова стал уходить в полутона, метафоры, умолчания. По-моему, прелесть фотографии в том, что она сама по себе и есть метафора — и в ней гораздо больше свободы мысли, чем в любом из абзацев этого текста.
Мои племянники на даче под Томском, 4 августа 2022 года. Последний раз я видела своих племянников Ярика и Машу три года назад. По детским меркам это целая вечность. У них почти такая же разница в возрасте, как у меня с моей сестрой, и она хвастались мне, что играют в те же игры, в которые играли мы в детстве. Мои родители сделали все возможное, чтобы наше детство в бурные и бедные девяностые годы стало лучшим временем, которое можно вспомнить. Интересно, как мои племянники будут вспоминать свое? Фото: Алена Кардаш.Мой племянник Ярик в бане на нашей даче под Томском, 5 августа 2022 года. Баня для меня — одно из самых ярких воспоминаний и ритуалов, связанных с домом. Запотевшие окна, запах березовых веников и пихтового масла, которое мой папа льет на раскаленные камни, и чай со смородиновыми листьям на веранде. Фото: Алена Кардаш.Плакат с призывом на контрактную службу в Томске, 28 августа 2023 года. По дороге к автобусной остановке. Фото: Алена Кардаш.
После первой поездки я была дома еще три раза. Поздним летом, когда поспели яблоки, а бабушке исполнилось 94. Весной во время ледохода и президентских выборов. Ранним летом, когда прозвенел последний звонок, а мама высадила помидоры в теплицу.
Я не думаю, что в моей истории уже есть или может появиться какая-то точка. Это часто болезненный, но важный процесс, который не дает рваться связям.
Когда я думаю о том, зачем я все это делаю, я часто вспоминаю один разговор с папой.
Автопортрет с мамой в столовой завода «Сибкабель», куда мама обычно ходила обедать с работы, 12 апреля 2024 года. Мама — журналист, последние несколько лет она работала на местном ГТРК, снимала небольшие сюжеты про культуру, природу и работу ГИБДД. Прошлым летом она вышла на пенсию, как и давно хотела. Фото: Алена Кардаш.Бабушка в дверях ее квартиры в Томске машет мне на прощание в нашу последнюю встречу в июне этого года. Когда я зашла к ней попрощаться перед отъездом, она встретила меня в своем самом нарядном костюме. «Аленочка, я хочу, чтобы ты меня запомнила такой — красивой». Фото: Алена Кардаш.
Зима. Мне тринадцать. Папа встречает меня с танцев в своих шаркающих ботинках, которых я страшно стыдилась. Папа говорит: — Я не верю в Бога, я верю только в неубывание энтропии. — Это как? — спрашиваю я, никогда не слышавшая этого слова раньше. — Это физика, Лёма. Вселенная постоянно расширяется, атомы отдаляются друг от друга и в конечном итоге нас ждёт только одно — тепловая смерть вселенной. Но человек может упорядочивать материю и, следовательно, энтропию уменьшать. Для этого и живём.
Я надеюсь, что этим проектом я смогла, пусть даже совсем чуть-чуть, уменьшить энтропию, которая берет над нами верх последние три года.
Автор: Алёна Кардаш
Поддержать «Вёрстку» можно из любой страны мира — это всё ещё безопасно и очень важно. Нам очень нужна ваша поддержка сейчас. Как нам помочь →
