От одного человека до нескольких сотен в год: как менялось количество политзаключённых при Владимире Путине

Чис­ло полит­за­клю­чён­ных в Рос­сии изме­ря­ет­ся сот­ня­ми — и это толь­ко те слу­чаи, в кото­рых пра­во­за­щит­ни­ки успе­ли разо­брать­ся. К тако­му боль­шо­му коли­че­ству граж­дан, кото­рые сидят за свои взгля­ды и убеж­де­ния, совре­мен­ная Рос­сия при­шла не сра­зу. В пер­вые годы прав­ле­ния Пути­на полит­за­клю­чён­ных были еди­ни­цы, и каж­дый новый слу­чай поли­ти­че­ско­го пре­сле­до­ва­ния вызы­вал резо­нанс. В рам­ках спе­ци­аль­но­го про­ек­та ЦЗПЧ «Мемо­ри­ал» «30 лет до» «Вёрст­ка» про­сле­ди­ла, как на про­тя­же­нии 25 лет в Рос­сии раз­во­ра­чи­ва­лись репрес­сии.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

Сколько политзаключённых в России прямо сейчас?

Рос­сий­ские пра­во­за­щит­ни­ки при­зна­ли полит­за­клю­чён­ны­ми око­ло 1,5 тысяч чело­век, осуж­дён­ных с 1999 по 2024 годы. Неко­то­рым рос­си­я­нам, кото­рых рос­сий­ские вла­сти аре­сто­вы­ва­ли по несколь­ким уго­лов­ным делам в раз­ные годы, этот ста­тус при­сва­и­вал­ся два­жды.

Летом 2024 года рос­сий­ские вла­сти, США и евро­пей­ские стра­ны про­ве­ли самый мас­штаб­ный в совре­мен­ной исто­рии обмен заклю­чён­ны­ми. Рос­сия отпу­сти­ла 10 чело­век со ста­ту­сом полит­за­клю­чён­ных, а вза­мен Кремль полу­чил сво­их шпи­о­нов, кил­ле­ров и кибер­мо­шен­ни­ков. Несмот­ря на зна­чи­мость обме­на, он лишь незна­чи­тель­но умень­шил спи­сок полит­за­клю­чён­ных.

Сей­час в рос­сий­ских коло­ни­ях, СИЗО, под домаш­ним аре­стом, на при­ну­ди­тель­ных рабо­тах и при­ну­ди­тель­ном лече­нии нахо­дят­ся мини­мум 768 поли­ти­че­ских заклю­чён­ных.

Пра­во­за­щит­ни­ки отме­ча­ют, что эти дан­ные лишь частич­но отра­жа­ют мас­штаб репрес­сий в Рос­сии, и реаль­ное коли­че­ство полит­за­клю­чён­ных в несколь­ко раз боль­ше. «Про­ект «Под­держ­ка полит­за­клю­чён­ных. Мемо­ри­ал» не может опе­ра­тив­но давать оцен­ку каж­до­му слу­чаю пре­сле­до­ва­ния из-за дли­тель­но­сти про­цес­са ана­ли­за, нехват­ки инфор­ма­ции и боль­шо­го чис­ла уго­лов­ных дел про­тив поли­ти­че­ски актив­ных рос­си­ян.

«После того, как в 2014 году нача­лась агрес­сия про­тив Укра­и­ны, был окку­пи­ро­ван Крым, атмо­сфе­ра в стране ста­ла неуклон­но ухуд­шать­ся и репрес­сии с тех пор толь­ко нарас­та­ли, — объ­яс­ня­ет сопред­се­да­тель Цен­тра защи­ты прав чело­ве­ка „Мемо­ри­ал“ и руко­во­ди­тель неза­ви­си­мо­го пра­во­за­щит­но­го про­ек­та „Под­держ­ка полит­за­клю­чён­ных. Мемо­ри­ал“ Сер­гей Дави­дис. — После нача­ла пол­но­мас­штаб­ной агрес­сии коли­че­ство полит­за­клю­чён­ных суще­ствен­но уве­ли­чи­лось. И хотя мы ста­ра­ем­ся адап­ти­ро­вать­ся и повы­си­ли ско­рость изу­че­ния уго­лов­ных дел, мы всё рав­но отста­ем от реаль­но­сти, пото­му что фор­мат нашей рабо­ты пред­по­ла­га­ет изу­че­ние мате­ри­а­лов дела и аргу­мен­ти­ро­ван­ное суж­де­ние».

Для чего нужны списки политзаключённых?

Одна из задач спис­ков полит­за­клю­чён­ных — при­вле­че­ние обще­ствен­но­го вни­ма­ния в Рос­сии и за рубе­жом, отме­ча­ют пра­во­за­щит­ни­ки. «Когда есть ясно зафик­си­ро­ван­ная и аргу­мен­ти­ро­ван­ная оцен­ка поли­ти­че­ски моти­ви­ро­ван­но­го пре­сле­до­ва­ния, это идёт на поль­зу заклю­чён­но­му», — объ­яс­ня­ет сопред­се­да­тель ЦЗПЧ «Мемо­ри­ал» Сер­гей Дави­дис.

Заклю­чён­ные со ста­ту­сом «поли­ти­че­ских» полу­ча­ют боль­ше писем, и люди охот­нее жерт­ву­ют день­ги на их под­держ­ку. Кро­ме того, как отме­ча­ют в «Мемо­ри­а­ле», «любая фор­ма обще­ствен­но­го вни­ма­ния — это фак­тор, кото­рый сни­жа­ет веро­ят­ность наи­бо­лее гру­бых нару­ше­ний прав заклю­чён­но­го в коло­нии и бес­пре­де­ла по отно­ше­нию к нему».

«Конеч­но, может быть и пря­мой при­каз нару­шать чьи-то пра­ва, но дале­ко не все­гда это так, — гово­рит Сер­гей Дави­дис. — Ско­рее есть общая атмо­сфе­ра без­на­ка­зан­но­сти и без­от­вет­ствен­но­сти. И в такой ситу­а­ции обще­ствен­ное вни­ма­ние — это один из фак­то­ров, кото­рый помо­га­ет».

Нулевые. Первые «путинские» политзаключённые

Чис­ло новых поли­ти­че­ских заклю­чён­ных в Рос­сии рас­тёт каж­дый год. Если в «нуле­вых» коли­че­ство тех, кто полу­чал этот ста­тус, изме­ря­лось десят­ка­ми, то в послед­ние годы — сот­ня­ми.

В 1999 году, когда дирек­тор ФСБ Вла­ди­мир Путин был назна­чен пред­се­да­те­лем пра­ви­тель­ства, в Рос­сии был толь­ко один заклю­чён­ный, кото­рый впо­след­ствии полу­чил ста­туст полит­за­клю­чён­но­го.

Моск­вич Игорь Сутя­гин, спе­ци­а­лист по вопро­сам разору­же­ния и кон­тро­ля над воору­же­ни­ем, рабо­тал в инсти­ту­те США и Кана­ды Рос­сий­ской Ака­де­мии Наук (ИСКРАН). Его аре­сто­ва­ли по обви­не­нию в госиз­мене (ста­тья 275 УК) и при­го­во­ри­ли к 15 годам лише­ния сво­бо­ды в коло­нии стро­го­го режи­ма. В 2010 году пре­зи­дент Дмит­рий Мед­ве­дев поми­ло­вал Сутя­ги­на, а затем вла­сти обме­ня­ли его и ещё тро­их заклю­чён­ных на аре­сто­ван­ных в США рос­сий­ских шпи­о­нов.

В сле­ду­ю­щие три года заклю­чён­ны­ми ста­ли ещё три чело­ве­ка, кото­рые впо­след­ствии полу­чи­ли ста­тус полит­за­клю­чён­ных. Один из них — кан­ди­дат физи­ко-мате­ма­ти­че­ких наук из Ново­си­бир­ска Вален­тин Дани­лов. Как и Сутя­ги­на, его обви­ни­ли в госиз­мене. По вер­сии ФСБ, Дани­лов раз­гла­сил Китаю све­де­ния, состав­ля­ю­щие госу­дар­ствен­ную тай­ну, а так­же при­сво­ил 466 тысяч, при­над­ле­жа­щих Крас­но­яр­ско­му госу­дар­ствен­но­му тех­ни­че­ско­му уни­вер­си­те­ту, в кото­ром рабо­тал. Дани­ло­ва при­го­во­ри­ли к 14 годам лише­ния в коло­нии стро­го­го режи­ма. В 2012 году он осво­бо­дил­ся услов­но-досроч­но.

К 2024 году по ста­тьям о госиз­мене, шпи­о­на­же и раз­гла­ше­нии гостай­ны еже­год­но будут пре­сле­до­вать десят­ки чело­век. Как ранее счи­та­ла «Вёрст­ка», толь­ко в 2023 году по этим трём ста­тьям в Рос­сии осу­ди­ли 121 чело­ве­ка. В подоб­ных делах основ­ная труд­ность для пра­во­за­щит­ни­ков — в том, что сле­до­ва­те­ли не раз­гла­ша­ют подроб­но­сти обви­не­ния, а на судеб­ные про­цес­сы не пус­ка­ют жур­на­ли­стов и слу­ша­те­лей.

2003—2005. Дело Юкоса

В кон­це девя­но­стых и нача­ле нуле­вых каж­дый слу­чай необос­но­ван­но­го поли­ти­че­ско­го пре­сле­до­ва­ния ста­но­вил­ся гром­ким обще­ствен­ным собы­ти­ем. Жур­на­ли­сты подроб­но осве­ща­ли каж­дое дело, а граж­дане откры­то воз­му­ща­лись про­ис­хо­дя­щим, вспо­ми­на­ют в «Мемо­ри­а­ле».

Пере­лом­ным момен­том, после кото­ро­го поли­ти­че­ские заклю­чён­ные ста­ли в Рос­сии «в поряд­ке вещей», счи­та­ет­ся так назы­ва­е­мое дело ЮКОСА. Самый извест­ный его фигу­рант — биз­нес­мен и поли­тик Миха­ил Ходор­ков­ский.

15 вла­дель­цев и высо­ко­по­став­лен­ных сотруд­ни­ков круп­ной рос­сий­ской неф­тя­ной ком­па­нии ЮКОС, вклю­чая Ходор­ков­ско­го, в 2003—2006 годах обви­ни­ли в хище­ни­ях, неупла­те нало­гов, отмы­ва­нии денег, мошен­ни­че­стве, раз­бое и убий­ствах, их при­го­во­ри­ли к дли­тель­ным тюрем­ным сро­кам. Пра­во­за­щит­ни­ки при­зна­ли фигу­ран­тов дела поли­ти­че­ски­ми заклю­чён­ны­ми. Госу­дар­ство, по мне­нию рос­сий­ских пра­во­за­щит­ни­ков, нача­ло пре­сле­до­вать сотруд­ни­ков ЮКО­Са из-за того, что совла­де­лец ком­па­нии Миха­ил Ходор­ков­ский финан­си­ро­вал оппо­зи­ци­он­ные пар­тии. ЕСПЧ, куда пода­ли жало­бы фигу­ран­ты «дела ЮКО­Са», при­знал, что обви­ня­е­мые были лише­ны пра­ва на спра­вед­ли­вый суд. При этом в Евро­пей­ском суде по пра­вам чело­ве­ка при­шли к выво­ду, что неф­тя­ная ком­па­ния нару­ша­ла нало­го­вое зако­но­да­тель­ство и поль­зо­ва­лась схе­ма­ми, кото­рые нико­гда не были легаль­ны­ми в Рос­сии.

2004—2013. Манежная, Болотная, нацболы и эко-активисты

Пер­вой круп­ной вол­ной репрес­сий за поли­ти­че­ские взгля­ды ста­ло пре­сле­до­ва­ние нац­бо­лов — сто­рон­ни­ков идео­ло­гии Наци­о­нал-Боль­ше­вист­ской пар­тии и дви­же­ния «Дру­гая Рос­сия», лиде­ром кото­рых был поли­тик и писа­тель Эду­ард Лимо­нов. «Мемо­ри­ал» при­сво­ил ста­тус полит­за­клю­чён­ных 22 нац­бо­лам, кото­рые ста­ли фигу­ран­та­ми уго­лов­ных дел в 2004—2012 годах. По мне­нию «Мемо­ри­а­ла», Наци­о­нал-Боль­ше­вист­ская пар­тия была при­зна­на запре­щён­ной в Рос­сии «с гру­бы­ми нару­ше­ни­я­ми зако­но­да­тель­ства», а участ­ни­ков про­те­стов на Манеж­ной пло­ща­ди на самом деле лиши­ли сво­бо­ды из-за их при­над­леж­но­сти к оппо­зи­ци­он­но­му дви­же­нию «Дру­гая Рос­сия».

В «Мемо­ри­а­ле» все­гда под­чёр­ки­ва­ют, что при­зна­ние чело­ве­ка полит­за­клю­чён­ным не озна­ча­ет под­держ­ку его взгля­дов. Ста­тус чаще все­го при­сва­и­ва­ют тем, кого, по мне­нию пра­во­за­щит­ни­ков, пре­сле­ду­ют необос­но­ван­но — по той при­чине, что руко­вод­ство стра­ны видит в таких людях кон­ку­рен­цию и угро­зу режи­му.

После аре­стов нац­бо­лов репрес­сии захлест­ну­ли участ­ни­ков круп­ных оппо­зи­ци­он­ных про­тестных митин­гов 2012 года. В резуль­та­те «Болот­но­го дела» полит­за­клю­чён­ны­ми при­зна­ли 22 чело­ве­ка. Их обви­ня­ли в уча­стии в мас­со­вых бес­по­ряд­ках и при­ме­не­нии наси­лия к поли­цей­ским.

Через год рос­сий­ские вла­сти ини­ци­и­ро­ва­ли самое круп­ное в исто­рии совре­мен­ной Рос­сии уго­лов­ное дело в отно­ше­нии эко­ак­ти­ви­стов. 30 акти­ви­стов дви­же­ния Greenpeace из 16 стран ста­ли фигу­ран­та­ми так назы­ва­е­мо­го «дела Arctic Sunrise». Они при­плы­ли на соб­ствен­ном судне в Мур­ман­скую область и попы­та­лись про­ник­нуть на неф­тя­ную плат­фор­му ком­па­нии «Газ­пром нефть шельф», что­бы оста­но­вить добы­чу неф­ти в Арк­ти­ке. Рос­сий­ские вла­сти аре­сто­ва­ли акти­ви­стов и обви­ни­ли в пират­стве и хули­ган­стве. Все 30 чело­век были при­зна­ны «Мемо­ри­а­лом» полит­за­клю­чён­ны­ми. Впо­след­ствии пре­сле­до­ва­ние эко­ак­ти­ви­стов ста­нет для рос­сий­ских вла­стей при­выч­ным делом.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

2012—2024. Преследование верующих из движений «Хизб-ут-Тахрир» и «Свидетели Иеговы»

Во вре­мя прав­ле­ния Пути­на в Рос­сии ста­ли актив­но пре­сле­до­вать груп­пы веру­ю­щих за пре­де­ла­ми «офи­ци­аль­ных» рели­ги­оз­ных орга­ни­за­ций. По дан­ным на август 2024 года в спис­ке полит­за­клю­чён­ных, пре­сле­ду­е­мых за веро­ва­ния, 431 фами­лия. Все эти люди либо уже отбы­ва­ют нака­за­ние, либо ждут суда.

В 2012—2013 годах репрес­си­ям под­верг­лись сот­ни мусуль­ман, кото­рых обви­ни­ли в при­вер­жен­но­сти идео­ло­гии рели­ги­оз­но­го и поли­ти­че­ско­го дви­же­ния «Хизб-ут-Тахрир аль-Исла­ми». Орга­ни­за­ция была при­зна­на тер­ро­ри­сти­че­ской и запре­ще­на в Рос­сии ещё в 2003 году, но мас­со­вые пре­сле­до­ва­ния нача­лись толь­ко спу­стя 10 лет. Гоне­ния уси­ли­лись после 2014 года, когда Рос­сия аннек­си­ро­ва­ла Крым. Фигу­ран­та­ми уго­лов­ных дел о тер­ро­риз­ме ста­ли свы­ше 120 крым­ских мусуль­ман, кото­рых рос­сий­ские вла­сти обви­ни­ли в свя­зях с запре­щён­ным дви­же­ни­ем.

Пра­во­за­щит­ни­ки счи­та­ют, что сто­рон­ни­ков «Хизб-ут-Тахрир» нель­зя обви­нять в тер­ро­риз­ме. Они не сто­ят за реаль­ны­ми тер­ак­та­ми, а их рели­ги­оз­ная идея — это уто­пи­че­ский соци­аль­но-рели­ги­оз­ный про­ект. По мне­нию экс­пер­тов «Мемо­ри­а­ла», из-за мно­го­лет­не­го пре­сле­до­ва­ния мусуль­ман в рос­сий­ском обще­стве закре­пил­ся сте­рео­тип о том, что ислам равен экс­тре­миз­му и тер­ро­риз­му.

Ещё одна боль­шая груп­па веру­ю­щих, на кото­рую ста­ли воз­буж­дать уго­лов­ные дела в «деся­тых» — сви­де­те­ли Иего­вы. Это попу­ляр­ное хри­сти­ан­ское тече­ние, заро­див­ше­е­ся в США, насчи­ты­ва­ет мил­ли­о­ны после­до­ва­те­лей по все­му миру, но запре­ще­но в неко­то­рых стра­нах с неде­мо­кра­ти­че­ски­ми режи­ма­ми. В Рос­сии сви­де­те­лей Иего­вы нача­ли мас­со­во пре­сле­до­вать после 2017 года, когда Вер­хов­ный суд при­знал юрли­цо дви­же­ния экс­тре­мист­ским. После это­го сило­ви­ки уста­но­ви­ли наблю­де­ние за руко­во­ди­те­ля­ми фили­а­лов орга­ни­за­ции в раз­ных реги­о­нах. На веру­ю­щих, кото­рые про­дол­жи­ли соби­рать­ся вме­сте и молить­ся, ста­ли воз­буж­дать уго­лов­ные дела об уча­стии в экс­тре­мист­ском сооб­ще­стве.

Боль­ше все­го дел при­шлось на аннек­си­ро­ван­ный Крым, утвер­жда­ют пра­во­за­щит­ни­ки. «От чис­ла всех пре­сле­ду­е­мых рос­сий­ским госу­дар­ством сви­де­те­лей Иего­вы крым­ские веру­ю­щие состав­ля­ют почти 5%. При этом жите­лей Кры­ма от чис­ла жите­лей Рос­сии не боль­ше 2%», — рас­ска­зы­ва­ют «Вёрст­ке» в про­ек­те «Под­держ­ка полит­за­клю­чён­ных. Мемо­ри­ал». Когда полу­ост­ров был частью Укра­и­ны, сви­де­те­лей Иего­вы там не пре­сле­до­ва­ли, а после аннек­сии потен­ци­аль­ны­ми «экс­тре­ми­ста­ми», по под­счё­там ООН, ста­ли мини­мум 8 тысяч веру­ю­щих.

2017—2024: Антифашисты, митинги в Москве, арест Навального, преследование его сторонников

Чис­ло полит­за­клю­чён­ных в Рос­сии ста­ло стре­ми­тель­но рас­ти 7 лет назад. До это­го вре­ме­ни мас­штаб репрес­сий в Рос­сии изме­рял­ся несколь­ки­ми десят­ка­ми новых полит­за­клю­чён­ных еже­год­но, но в 2017 году новых полит­з­э­ков появи­лось боль­ше сот­ниi (прав­да, неред­ко сам ста­тус пра­во­за­щит­ни­ки при­сва­и­ва­ли толь­ко через год или два, когда закан­чи­ва­ли ана­ли­зи­ро­вать мате­ри­а­лы дела)×. В этот год рос­сий­ские вла­сти репрес­си­ро­ва­ли несколь­ко соци­аль­ных групп: хри­сти­ан-сви­де­те­лей Иего­вы, мусуль­ман, кото­рых сило­ви­ки обви­ни­ли в свя­зи с дви­же­ни­я­ми «Хизб-ут-Тахрир» и «Таб­ли­ги Джа­ма­ат», анти­фа­ши­стов-анар­хи­стов (дело «Сети»), а так­же сто­рон­ни­ков поли­ти­ков Вяче­сла­ва Маль­це­ва «(дело «Арт­под­го­тов­ки»).

После 2017 года чис­ло новых полит­за­клю­чён­ных в Рос­сии ни разу не опус­ка­лось ниже отмет­ки в 120 чело­век. Самое боль­шое чис­ло новых полит­з­э­ков в исто­рии совре­мен­ной Рос­сии, 213 чело­век, при­шлось на 2019 годi (пра­во­за­щит­ни­ки не успе­ва­ют ана­ли­зи­ро­вать все слу­чаи репрес­сий в 2022—2024 годах)×.

В этот год рос­сий­ские сило­ви­ки осо­бен­но актив­но воз­буж­да­ли уго­лов­ные дела на сви­де­те­лей Иего­вы и мусуль­ман, сто­рон­ни­ков идео­ло­гии «Хизб-ут-Тахрир». В 2019 году в Москве так­же про­шли круп­ные про­тестные акции, орга­ни­зо­ван­ные сто­рон­ни­ка­ми оппо­зи­ци­он­но­го поли­ти­ка Алек­сея Наваль­но­го. По сле­дам этих митин­гов сило­ви­ки воз­бу­ди­ли десят­ки уго­лов­ных дел о мас­со­вых бес­по­ряд­ках, «Мемо­ри­ал» при­знал полит­за­клю­чён­ны­ми 21 чело­ве­ка.

Через два года рос­сий­ские вла­сти раз­вер­нут мас­штаб­ную кам­па­нию пре­сле­до­ва­ния сто­рон­ни­ков Алек­сея Наваль­но­го, кото­рая про­дол­жа­ет­ся до сих пор. Одних обви­ни­ли в уча­стие в экс­тре­мист­ском сооб­щет­све, дру­гих — в финан­си­ро­ва­нии экс­тре­мист­ской дея­тель­но­сти. Кому-то уда­лось уехать из Рос­сии до воз­буж­де­ния дела, но мно­гие ока­за­лись под аре­стом, в том чис­ле жур­на­ли­сты, кото­рые осве­ща­ли суды над поли­ти­ком. В 2021—2024 годах «Мемо­ри­ал» при­знал полит­за­клю­чён­ны­ми 60 сто­рон­ни­ков Наваль­но­го. 3 из них были вклю­че­ны в спис­ки для обме­на в авгу­сте 2024 года.

Сам Алек­сей Наваль­ный, так­же при­знан­ный полит­за­клю­чён­ным, был задер­жан в 2021 году. Он вер­нул­ся в Рос­сию из Гер­ма­нии, где лечил­ся после отрав­ле­ния бое­вым ядом, был аре­сто­ван в аэро­пор­ту и боль­ше не вышел на сво­бо­ду. 16 фев­ра­ля 2024 года Наваль­ный погиб в испра­ви­тель­ной коло­нии № 3 «Поляр­ный волк». Семья и сто­рон­ни­ки поли­ти­ка счи­та­ют, что его уби­ли.

Тенденции 2022—2024. Политзаключённых-женщин стало больше

После пол­но­мас­штаб­но­го втор­же­ния в Укра­и­ну в фев­ра­ле 2022 года рос­сий­ские вла­сти про­дол­жи­ли дав­ле­ние на соци­аль­ные груп­пы, кото­рые под­вер­га­лись репрес­си­ям и до вой­ны: рели­ги­оз­ных веру­ю­щих, людей оппо­зи­ци­он­ных взгля­дов, участ­ни­ков про­тестных акций. Но к этим кате­го­ри­ям при­ба­ви­лись новые. В послед­ние 2,5 года рос­сий­ские вла­сти актив­но пре­сле­ду­ют анти­во­ен­но настро­ен­ных граж­дан, а так­же неза­ви­си­мых бло­ге­ров и жур­на­ли­стов, кото­рые рас­ска­зы­ва­ют о воен­ных дей­стви­ях в Укра­ине или их послед­стви­ях.

На фоне вой­ны сре­ди полит­за­клю­чён­ных ста­ло боль­ше жен­щин. Их доля рас­тёт послед­ние 6 лет. В 2015—2017 годах их было не боль­ше 3%, в 2018—2019 годах — не боль­ше 11%, в 2020—2021 годах — 15%. В 2022—2023 годах доля жен­щин сре­ди полит­за­клю­чён­ных вырос­ла до 16–17%. В 2024 году (по ито­гам 7,5 меся­цев) жен­щи­ны уже соста­ви­ли 27% от чис­ла рос­сий­ских полит­за­клю­чён­ных.

«Пат­ри­ар­халь­ная пози­ция рос­сий­ско­го госу­дар­ства рань­ше заклю­ча­лась в том, что при про­чих рав­ных оно снис­хо­ди­тель­но отно­си­лось к жен­щи­нам, — гово­рит сопред­се­да­тель ЦЗПЧ „Мемо­ри­ал“ Сер­гей Дави­дис. — Поэто­му до нача­ла пол­но­мас­штаб­ной вой­ны жен­щин-полит­за­клю­чён­ных было еди­ни­цы, и каж­дый слу­чай был уни­каль­ным. С нача­лом пол­но­мас­штаб­ной вой­ны, когда жен­щи­ны ста­ли играть актив­ную роль в анти­во­ен­ном сопро­тив­ле­нии, госу­дар­ству ста­ло всё рав­но, кто выска­зы­ва­ет­ся про­тив вой­ны. Госу­дар­ству уже не до сан­ти­мен­тов: оно повы­си­ло план­ку тре­бо­ва­ний к обще­ству и пони­зи­ло план­ку пре­сле­до­ва­ния».

Новые вызовы: считать ли политзаключёнными дезертиров и тех, кто поджигает военкоматы

Вой­на с Укра­и­ной поста­ви­ла перед рос­сий­ским обще­ством и пра­во­за­щит­ни­ка­ми боль­шое коли­че­ство новых тем для обсуж­де­ния: счи­тать ли полит­за­клю­чён­ны­ми тех, кто устра­и­ва­ет дивер­сии на желез­но­до­рож­ных путях? Тех, кто под­жи­га­ет воен­ко­ма­ты? А тех, кто дезер­ти­ру­ет из армии? Как при­зна­вать полит­за­клю­чён­ны­ми укра­ин­ских граж­дан на окку­пи­ро­ван­ных тер­ри­то­ри­ях, если неиз­вест­ны даже их име­на?

Сер­гей Дави­дис объ­яс­ня­ет, что поми­мо засек­ре­чен­ных дел о госиз­мене и шпи­о­на­же, есть боль­шое коли­че­ство ситу­а­ций, когда дета­ли пре­сле­до­ва­ния вовсе неиз­вест­ны. Пра­во­за­щит­ни­кам труд­но рас­смат­ри­вать вопрос о при­сво­е­нии ста­ту­са полит­за­клю­чён­но­го по делам о тер­ро­риз­ме, дивер­си­ях и дезер­тир­стве. Адво­ка­ты опа­са­ют­ся делить­ся мате­ри­а­ла­ми по таким делам, госу­дар­ство скры­ва­ет подроб­но­сти. При­го­во­ры в боль­шин­стве слу­ча­ев не опуб­ли­ко­ва­ны, но если они и есть, то содер­жат скуд­ное коли­че­ство дета­лей, из кото­рых непо­нят­но, каки­ми моти­ва­ми руко­вод­ство­вал­ся под­су­ди­мый и насколь­ко необос­но­ван­но его пре­сле­до­ва­ние.

«Если чело­век отка­зал­ся от уча­стия в войне по убеж­де­нию сове­сти [и стал пре­сле­ду­е­мым], таких людей мы при­зна­ём полит­за­клю­чён­ны­ми. Сей­час в нашем спис­ке таких людей где-то 8, — гово­рит Сер­гей Дави­дис. — Но боль­шая часть из тех тысяч людей, на кото­рых воз­буж­де­ны дела, при­зна­ёт вину, их дела рас­смат­ри­ва­ют­ся без иссле­до­ва­ния сви­де­тельств обви­не­ния. Поэто­му мы либо не зна­ем их моти­вы, либо, если зна­ем, ока­зы­ва­ет­ся, что эти моти­вы никак не свя­за­ны с убеж­де­ни­я­ми».

В целом, по сло­вам Дави­ди­са, госу­дар­ство име­ет пра­во при­ни­мать зако­ны, обя­зы­ва­ю­щие граж­дан про­хо­дить воен­ную служ­бу, но «в ситу­а­ции, когда госу­дар­ство ведёт агрес­сив­ную вой­ну, всё, конеч­но, слож­нее». «Без­услов­но отказ от закон­ной воен­ной служ­бы и отказ участ­во­вать в агрес­сив­ной войне — это раз­ные вещи. Если чело­век, давая пока­за­ния, гово­рит, что не хотел про­хо­дить воен­ную служ­бу, пото­му что не хотел участ­во­вать в агрес­сив­ной войне, мы, конеч­но, будем счи­тать его полит­за­клю­чён­ным. Но из того, что мы видим: на засе­да­нии суда чело­век [кото­ро­го пре­сле­ду­ют за дезер­тир­ство или само­воль­ное остав­ле­ние части] обыч­но рас­ска­зы­ва­ет, что он про­сто хотел побыть дома, хотел, напри­мер, уви­деть свою девуш­ку. Воз­мож­но, он даёт такие объ­яс­не­ния, что­бы не отяг­чить свою участь, но мы не можем знать навер­ня­ка».

Неод­но­знач­ная ситу­а­ция и с уго­лов­ным пре­сле­до­ва­ни­ем за под­жо­ги воен­ных учре­жде­ний.

«Если чело­ве­ка обви­ня­ют в умыш­лен­ной пор­че иму­ще­ства — к сожа­ле­нию, это обви­не­ние адек­ват­но. При этом мы можем сочув­ство­вать этим людям, пони­мать и раз­де­лять моти­вы их про­те­ста, но госу­дар­ство обос­но­ван­но ква­ли­фи­ци­ру­ет их дей­ствие и впра­ве их пре­сле­до­вать, — объ­яс­ня­ет Сер­гей Дави­дис. — Дру­гое дело, когда им без­осно­ва­тель­но вме­ня­ют тер­ро­ри­сти­че­ские ста­тьи. Тер­ро­ризм вклю­ча­ет в себя обя­за­тель­ный мотив устра­ше­ния насе­ле­ния, а чего насе­ле­нию боять­ся, если кто-то неуспеш­но под­жог хибар­ку сель­ско­го учеб­но­го пунк­та. В такой ситу­а­ции мы счи­та­ем, что обви­не­ние непра­во­мер­но, и мы при­зна­ем таких людей полит­за­клю­чён­ны­ми».

Ещё одна серая зона — пре­сле­до­ва­ние укра­ин­ских граж­дан на окку­пи­ро­ван­ных тер­ри­то­рия. По сло­вам Сер­гея Дави­ди­са, «всех граж­дан­ских залож­ни­ков мож­но счи­тать полит­за­клю­чён­ны­ми», но рос­сий­ским пра­во­за­щит­ни­кам, чаще­го все­го, неиз­вест­ны даже их име­на. «Их всех содер­жат в усло­ви­ях incommunicado (в пол­ной изо­ля­ции от внеш­не­го мира. — „Вёрст­ка“), и это, конеч­но, дела­ет наши дан­ные очень скуд­ны­ми. Если же мы гово­рим об укра­ин­ских граж­да­нах, кото­рые под­вер­га­ют­ся уго­лов­но­му пре­сле­до­ва­нию, напри­мер, по ста­тьям о тер­ро­риз­ме, дивер­сии, шпи­о­на­же, то, если мы зна­ем дета­ли, мы ана­ли­зи­ру­ем их слу­чаи так­же, как и дела рос­сий­ских граж­дан».

Прогноз на будущее: масштаб репрессий сокращаться не будет

Полит­за­клю­чён­ных в Рос­сии не ста­нет мень­ше в бли­жай­шие годы, уве­рен сопред­се­да­тель ЦЗПЧ «Мемо­ри­ал» Сер­гей Дави­дис.

«Репрес­сив­ный аппа­рат — настоль­ко зна­чи­мый ком­по­нент систе­мы, кото­рая сло­жи­лась в Рос­сии, что даже если нет каких-то спе­ци­аль­ных поли­ти­че­ских реше­ний, мас­штаб всё рав­но рас­тёт. Про­сто пото­му, что есть мил­ли­он людей, кото­рые по-дру­го­му не уме­ют и кото­рым надо оправ­дать свою власть тем, что они защи­ща­ют госу­дар­ство от внут­рен­них вра­гов», — счи­та­ет пра­во­за­щит­ник.

Сей­час ситу­а­ция с пра­ва­ми чело­ве­ка в Рос­сии ещё луч­ше, чем, напри­мер, в Бела­ру­си, но хуже, чем в Кыр­гыз­стане или Казах­стане. Всё может изме­нить­ся, если в обще­стве воз­рас­тёт уро­вень несо­гла­сия с режи­мом.

«Нуж­но пони­мать, что в Бела­ру­си мас­штаб репрес­сий намно­го боль­ше не пото­му, что Лука­шен­ко такой пло­хой, а Путин такой доб­рый, а пото­му что Лука­шен­ко столк­нул­ся с гораз­до боль­шим вызо­вом, — рас­суж­да­ет Сер­гей Дави­дис. — Такой вызов был бы у вла­сти в Рос­сии, если бы на ули­цы вышли десят­ки мил­ли­о­нов людей. Нынеш­ний мас­штаб несо­гла­сия в Рос­сии поз­во­ля­ет Пути­ну кон­тро­ли­ро­вать ситу­а­цию тем объ­ё­мом репрес­сий, что есть сей­час. Но если ситу­а­ция каким-то обра­зом изме­нит­ся, если мас­штаб про­те­ста воз­рас­тёт, то, вне сомне­ния, воз­рас­тёт и уро­вень репрес­сий — пото­му что этот режим для сохра­не­ния себя готов на репрес­сии любо­го мас­шта­ба».

Инфо­гра­фи­ка: Эль
Облож­ка: Али­са Кана­нен

Под­дер­жать «Вёрст­ку» мож­но из любой стра­ны мира — это всё ещё без­опас­но и очень важ­но. Нам очень нуж­на ваша под­держ­ка сей­час. Как нам помочь →