«Побочный эффект цензуры»: сбои Рунета происходят всё чаще. Почему они опаснее блокировок?
Как национальные республики становятся полигоном для испытаний суверенного интернета
В 2024 году российские власти всё чаще ограничивали свободную передачу информации в сети. В некоторых случаях интернет становился полностью недоступен на определённой территории, иногда переставали работать отдельные сервисы. Больше всего от сбоев и шатдаунов страдают национальные республики и регионы, в которых выше протестный потенциал. «Вёрстка» выяснила, к чему ведут перебои Рунета и чего таким образом добиваются российские власти.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
«Сбои — побочный эффект цензуры в России»
Проект о свободе интернета «На связи» насчитал 26 интернет-шатдаунов в 2024 году, то есть не технических сбоев, а именно целенаправленных ограничений связи или доступа к сервисам. Они фиксировались в Ленинградской, Псковской, Новгородской, Астраханской, Курской областях, Якутии, Башкортостане, в Казани и на Северном Кавказе. Часто сбои совпадали с общественно-политическими волнениями: в августе ВСУ вторглись в Курскую область, в тот же месяц в Волгоградской области произошёл захват заложников, а в октябре Казани проходил саммит БРИКС.
Во время шатдаунов интернет-ресурсы перестают работать корректно, но ни в какие реестры их не добавляют. Это необязательно тотальное отключение интернета: шатдаун может быть в отдельных регионах или для отдельных сервисов. Так было с мессенджерами в январе 2024 года в Башкортостане и Якутии во время протестов.
Шатдауны — один из способов ограничения работы интернета. В случае с прицельными блокировками Роскомнадзор или другое ведомство вносит ресурс в список запрещённых, и пользователи не могут получить к нему доступ. Сам ресурс сохраняет работоспособность. Как правило, VPN помогает обойти блокировку.
В случае со сбоями VPN скорее всего не поможет. Сбой — техническая проблема с веб-ресурсами, из-за которой они частично или полностью перестают работать. Если за этим стоит политическое решение, обычно говорят о шатдаунах.
Эксперты называют учения на работающих сетях связи — даже такие отключения, о которых власти заранее предупреждают, — противозаконными.
«Сбои — это один из возможных побочных эффектов всей системы цензуры в России, в том числе, блокировок. — рассказывает Денис Ягодин, директор по инновациям Теплицы социальных технологий. — В начале января 2025 года в России произошёл крупный сбой, который привёл к краткосрочному шатдауну. Судя по косвенным свидетельствам, это было очень похоже на последствия новой прошивки ТСПУ, то есть тех серверов, которые Роскомнадзор поставил провайдерам и которые фильтруют трафик. По всей видимости, с прошивкой накосячили, и интернет перестал работать». По той же причине, по словам Ягодина, сбои происходили и в 2024 году.
«Это продолжение колонизации инфраструктурным путём»
В начале декабря 2024 года, во время предполагаемых учений Роскомнадзора, в Дагестане произошёл масштабный сбой интернета. На тот момент в республике уже два месяца не работал Telegram, а из-за учений перестали открываться также Google, YouTube и т.д., даже с VPN. Связность региона «с большим интернетом» упала с 96% до 74%, что близко к критическому значению. «Это первый случай, когда было реализовано что-то похожее на суверенный интернет. Не открывалось огромное количество сайтов, даже невинных, например, сайты зарубежных языковых школ, не работали почти никакие VPN», — рассказывает Леонид Юлдашев, сотрудник компании-разработчика средств для обхода блокировок eQualitie
Измерения OONI показывают, что самый высокий процент блокировок в 2022 – 2024 годы был в Кировской, Рязанской и Курганской областях — в среднем от 12,3% до 15,6% ресурсов были не доступны. Данные приблизительны — в таких регионах, как Якутия, Коми и др. проводилось слишком мало замеров, чтобы оценить уровень интернет-цензуры.
Блокировка — это измерение сетевой доступности, по которому можно точно понять, что ресурс заблокирован. Аномалии — измерения, которые говорят о потенциальных блокировках. То есть формально ресурс не заблокирован, но его работа нарушена и воспользоваться им нельзя. Например, Telegram и WhatsApp не подвергались официальным блокировкам, но замедлялись во время протестов.
Среди лидеров по аномалиям — Архангельская, Ивановская, Сахалинская области и почти все Северо-Кавказские республики. Осенью 2024 года там не работал Telegram (предположительно, из-за угроз Кадырова сенатору Керимову), в декабре округ отключили от зарубежного интернета, а до этого доступ к сети ограничивался во время антисемитских погромов и протестов против передачи ингушских земель Чечне.
Кроме протестного потенциала, в национальных республиках мало провайдеров, и все они, как правило, крупные — Ростелеком, Tele2 и тд. «Это значит, что такие регионы гораздо больше уязвимы перед централизованным контролем. Чем меньше провайдеров, тем менее регион устойчив к блокировкам и шатдаунам, — отмечает Ксения Ермошина, социолог и сотрудница Center for Internet and Society CNRS и eQualit. ie. — По сути, это продолжение колонизации инфраструктурным путём».
«Проводить эксперименты в Москве и Петербурге не так удобно: там и провайдеров больше, и оборудование у них новее. Ещё там больше айтишников, которые быстро проведут самостоятельные замеры и составят внятную картину того, что произошло», — подтверждает Леонид Юлдашев.
«Сбои и эксперименты также влияют на экономические показатели, потому что бизнесы не могут координировать работу, проводить оплаты, у продавцов не работают терминалы и так далее. То есть это прямой удар по правам людей», — добавляет Денис Ягодин.
«А что это вы, запад коллективный, нам блокируете YouTube?»
По данным сервиса мониторинга цензуры OONI, число блокировок и аномалий стало расти с августа 2024 года. Больше блокировок, чем тогда, было только в марте — мае 2022 года.
Относительное число блокировокi достигло максимума в декабре 2024. i. Из таких категорий, как «соцсети», «новостные издания», «оппозиционные ресурсы», «ЛГБТ+», «права человека», «обход блокировок» и «коммуникации и мессенджеры» самыми пострадавшими оказались «коммуникации и мессенджеры». Цензоры заблокировали треть сайтов и приложений из этой категории. На втором месте оказались оппозиционные ресурсы и сайты, связанные с ЛГБТ+.
Кроме этого, с августа также росло относительное число аномалий. В августе — декабре 2024 перебои наблюдались в работе 56% ресурсов из всех семи категорий, из которых больше всего пришлось на соцсети, права человека и сми.
Всего по семи категориям с января 2024 по январь 2025 было зарегистрировано 289,4 тыс однозначных блокировок, из которых 115 тыс пришлось на новостные ресурсы, и 1,38 млн аномалий, из которых 811,2 тыс пришлось на соцсети. Аномалий всегда больше, чем блокировок: во-первых, сайт может не открываться из-за собственных технических проблем, а во-вторых, властям не обязательно нужно ограничивать доступ. Достаточно нарушить работу — например, замедлить, как YouTube или X (Twitter) — и пользователи сами начнут уходить.
«Мои знакомые в России спрашивали меня, а что это вы, „запад коллективный“, нам блокируете YouTube? Они, как и многие россияне, верят, что это запад не даёт им смотреть YouTube, а не цензура в России. Власти же не объясняют людям, что происходит. Даже с YouTube вечно путаются, то это Google виноват, то еще кто-то», — говорит Денис Ягодин.
Чего ждать
По данным проекта «На Связи», в 2024 году власти тестировали блокировку интернета в отдельных регионах, блокировку зарубежного интернета, режим блокировки мессенджеров («антимессенджер»), замедление трафика отдельных сервисов и многое другое. С каждым разом Роскомнадзор работает эффективнее: ограничение одного ресурса почти не затрагивает остальные. По прогнозам «На Связи», в 2025 году точечные шатдауны участятся, и, возможно, начнётся тестирование работы по «белым спискам».
Переход к модели «белых списков» — это модель, когда запрещены все сайты, кроме чётко определённых. Против этого мало что поможет, в том числе и VPN. «Это очень серьёзный шаг. Возможно, в декабре в Дагестане тестировали именно их», — говорит Леонид Юлдашев.
«Там, где появляются организованные движения, будут резать отдельные сервисы. А в случае массовых уличных протестов могут избирательно укладывать мобильный интернет», — добавляет Ксения Ермошина.
Тем не менее, даже при частичном отключении интернет-сервисов средства коммуникации полностью заблокировать не получится. Например, во время событий в Дагестане работал мобильный браузер Ceno, через который доступ в интернет сохраняется даже во время блокировок и шатдаунов.
«Как правило, во время шатдауна всё равно продолжают проходить телефонные звонки и СМСки. Но это незащищённый канал связи, провайдер легко может их перехватить и прочитать. Если у вас Android, можно поставить себе партизанский смс, он шифрует сообщения. Поставить разные VPN, например, Amnezia, PaperVPN, разные мессенджеры. Понятно, что в первую очередь блокируют самые популярные, хотя доходят уже и до Session, Element, Delta Chat. Поэтому имеет смысл поставить побольше малоизвестных мессенджеров и обязательно их настроить и потестировать с близкими людьми или с командой. — советует Денис Ягодин. — Если власть захочет, регион не будет иметь значения, неважно, сколько там провайдеров».
В целом, статистика по сбоям не позволяет предсказать, через сколько месяцев интернет в России станет «суверенным» и насколько суверенным он будет. Власти и сами могут не знать, когда получится внедрить новые ограничения, но динамика указывает на стабильное ужесточение цензуры. Ранее «Вёрстка» писала, как можно обойти блокировки Роскомнадзора и получить доступ к запрещённым ресурсам.
Обложка: Дмитрий Осинников
Инфографика: Эль
Поддержать «Вёрстку» можно из любой страны мира — это всё ещё безопасно и очень важно. Нам очень нужна ваша поддержка сейчас. Как нам помочь →