Мария Пономаренко: «Выйдем все политзеками через пару лет»

Суд в Бар­нау­ле в сре­ду, 15 фев­ра­ля, при­го­во­рил жур­на­лист­ку RusNews Марию Поно­ма­рен­ко к шести годам коло­нии по обви­не­нию о рас­про­стра­не­нии «фей­ков» о рос­сий­ской армии. Пово­дом стал её пост в Telegram про обстрел драм­те­ат­ра в Мари­у­по­ле. Кро­ме это­го, ей запре­ти­ли в тече­ние пяти лет зани­мать­ся жур­на­ли­сти­кой. Ранее обви­не­ние запро­си­ло для неё девять лет коло­нии.

Прак­ти­че­ски весь про­цесс след­ствия и суда она про­ве­ла в СИЗО. В сен­тяб­ре из-за пыточ­ных усло­вий содер­жа­ния Поно­ма­рен­ко пыта­лась покон­чить с собой. Поз­же ее пере­ве­ли под домаш­ний арест, но из-за угро­зы убий­ства со сто­ро­ны мужа Поно­ма­рен­ко попро­си­ла вновь заклю­чить её в изо­ля­тор.

Перед огла­ше­ни­ем вер­дик­та суда «Вёрст­ка» попро­си­ла Марию Поно­ма­рен­ко рас­ска­зать о сво­ём состо­я­нии, ожи­да­ни­ях от при­го­во­ра и виде­нии буду­ще­го. Пуб­ли­ку­ем её ответ, при­слан­ный из СИЗО.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

«Могла бы еще осенью освободиться, предав себя, растоптав совесть»

Я уже в нор­ме. В целом доста­точ­но лег­ко пере­но­си­ла арест до раз­ме­ще­ния в бар­на­уль­ском СИЗО в кор­пу­се с наглу­хо закле­ен­ны­ми окна­ми, кото­рые при откры­тии не поз­во­ля­ли видеть даже кло­чок неба из-за огра­ни­че­ния рас­па­ха решет­кой. Со вто­ро­го яру­са кро­ва­ти мож­но было раз­гля­деть при­ле­га­ю­щую тер­ри­то­рию и всё. Клау­стро­фо­бия не поз­во­ля­ла дол­го пере­но­сить замкну­тое про­стран­ство и с авгу­ста нача­лись про­бле­мы, достиг­шие апо­гея в сен­тяб­ре. Будь я мяг­ко­те­лой, к нояб­рю, ско­рее все­го навсе­гда (по край­ней мере, как мини­мум на пол­го­да), пере­еха­ла бы в пси­хи­ат­ри­че­скую кли­ни­ку. А так раз­би­тое окно, кар­це­ра, вскры­тые вены на ноге, вме­ша­тель­ство обще­ствен­но­сти и итог — изме­не­ние усло­вий содер­жа­ния и после­ду­ю­щее вос­ста­нов­ле­ние. Пол­но­стью вошла в колею к янва­рю. Зна­е­те, не будь я мамой, чув­ство­ва­ла бы себя пре­крас­но. Ну почти. Как не кру­ти, тюрь­ма на сана­то­рий мало похо­дит.

Вели­чи­на сро­ка в пол­ном объ­е­ме достиг­ла созна­ния минут через 10 после засе­да­ния, когда озву­чи­ла дру­гим аре­стан­там. Гра­би­те­ли, воры, заклад­чи­ки, нахо­див­ши­е­ся в сосед­них ста­ка­нах, мяг­ко гово­ря ока­за­лись оша­ра­ше­ны. Им столь­ко не запра­ши­ва­ли. К сего­дняш­не­му утру (8/02) немно­го пораз­мыш­ля­ла и отбро­си­ла шок в сто­ро­ну. Хоть 25 лет пусть при­су­дят, вый­дем все полит­зе­ки через пару лет, +/- год.

Испы­ты­ваю мате­рин­скую боль от раз­лу­ки с детьми. Домаш­ний арест в небла­го­при­ят­ной в эмо­ци­о­наль­ном плане сре­де выдер­жа­ла ради них. И даль­ше тер­пе­ла бы, если бы не пря­мая угро­за жиз­ни от чело­ве­ка, насквозь про­ни­зан­но­го агрес­си­ей к ина­ко­мыс­ля­щимi  (в янва­ре муж Марии Поно­ма­рен­ко напал на неё, после чего она собра­ла вещи и сама при­шла в отдел поли­ции с прось­бой вер­нуть её в СИЗО. — Прим. ред.)×.

Не выхо­дит из серд­ца Укра­и­на, оди­на­ко­во пере­жи­ваю за невин­ных жертв тра­ге­дии под вывес­кой «СВО» с обе­их сто­рон. Часто раз­мыш­ляю о лице­ме­рии вла­стей: их спе­ку­ля­ции на теме ВОВ, показ­ном сочув­ствии Тур­ции, пове­де­нии на меж­ду­на­род­ной арене, «забот­ли­вой» гази­фи­ка­ции стра­ны. По каж­до­му пунк­ту пре­сле­ду­ет­ся сугу­бо лич­ная выго­да пред­ста­ви­те­лей выс­ших эше­ло­нов вла­сти, никак не кор­рек­ти­ру­ю­щая с инте­ре­са­ми госу­дар­ства. Не про­хо­дит и дня без мыс­лей о «кол­ле­гах» по заре­ше­чен­ной жиз­ни. Пере­жи­ваю за Сашу Ско­чи­лен­ко, Оле­га Бело­усо­ва, Севу Коро­ле­ва и за дру­гих ребят. Боюсь за Алек­сея Наваль­но­го.

Что­бы спра­вить­ся с этим, в любых обсто­я­тель­ствах ищу плю­сы. При­шлось вер­нуть­ся в СИЗО — появи­лась воз­мож­ность кон­так­ти­ро­вать с еди­но­мыш­лен­ни­ка­ми, раз­ви­вать эпи­сто­ляр­ный жанр, тре­ни­ро­вать силу воли, раз­ви­вать изоб­ре­та­тель­ность, рабо­тать над купи­ро­ва­ни­ем стра­хов, уси­лить выдерж­ку и ком­му­ни­ка­тив­ные навы­ки. Поеду в коло­нию — освою новую про­фес­сию, зай­мусь допол­ни­тель­ным обра­зо­ва­ни­ем (насколь­ко поз­во­лят усло­вия). Госу­дар­ство с бар­ско­го пле­ча ода­ри­ло туром с «все вклю­че­но» по пени­тен­ци­ар­ной систе­ме, что же, вос­поль­зу­юсь, выжав из него мак­си­мум поль­зы.

Я с пер­во­го дня готов­люсь к реаль­но­му сро­ку. С момен­та осо­зна­ния раз­ме­ра, точ­нее дли­тель­но­сти запро­шен­но­го сро­ка, иной аль­тер­на­ти­вы нет. Год отси­жен, до УДО оста­нет­ся чуть боль­ше трех лет. Услов­ный срок ста­нет при­ят­ным сюр­при­зом, прав­да после пре­ний пре­кра­ти­ла испы­ты­вать малей­шие надеж­ды на подоб­ный исход. Пред­по­ла­гаю, 7–8 лет дадут. Посмот­рим.

Отно­си­тель­но себя я вижу несколь­ко вари­ан­тов буду­ще­го: шью робу, спец­одеж­ду, пишу пись­ма и зани­ма­юсь обще­ствен­ной дея­тель­но­стью, рабо­таю в RusNews, помо­гаю полит­за­клю­чен­ным. В пер­спек­ти­ве Рос­сии — очень «тем­ная ночь» = мас­штаб­ные потря­се­ния, кри­зис и крах режи­ма с после­ду­ю­щи­ми: вос­ста­нов­ле­ни­я­ми прав и сво­бод; рабо­той над ошиб­ка­ми про­шло­го, вклю­чая при­зна­ние гено­ци­дом ста­лин­ских репрес­сий, рас­ку­ла­чи­ва­ния, при­ну­ди­тель­но­го пере­се­ле­ния наро­дов, прод­раз­вёрст­ки; рефор­ми­ро­ва­ние каж­дой отрас­ли госу­дар­ства, инсти­ту­тов вла­сти в при­о­ри­тет­ном поряд­ке. Как види­те, в пер­спек­ти­ве пози­тив­ный исход — нача­ло чего-то ново­го, лока­ция — анту­раж, смыс­ло­вую нагруз­ку несет непо­сред­ствен­но сам чело­век. От меня будет зави­сеть уро­вень адап­та­ции в коло­нии и объ­ем пози­тив­но­го опы­та, при­об­ре­тен­но­го под стра­жей (нега­тив­ный здесь же остав­лю, зачем он на сво­бо­де).

Про­шу вас, если буде­те печа­тать, обя­за­тель­но пере­дай­те от меня сло­ва бла­го­дар­но­сти и поже­ла­ния здо­ро­вья всем-всем, кто под­дер­жи­ва­ет полит­за­клю­чен­ных, кто нахо­дит вре­мя в беше­ном гра­фи­ке город­ской жиз­ни на пись­ма (участ­вуя в вече­рах или инди­ви­ду­аль­но), кто про­дол­жа­ет гово­рить прав­ду.

Мог­ла бы еще осе­нью осво­бо­дить­ся, пре­дав себя, рас­топ­тав совесть: при­зна­ние вины и сотруд­ни­че­ство со след­стви­ем гаран­ти­ро­ва­ли бы услов­ный срок в пару-трой­ку засе­да­ний. Одна­ко нет страш­нее тюрь­мы внут­рен­ней, от себя не убе­жишь и не осво­бо­дишь­ся, как из коло­нии.

Осво­и­ла жар­гон, но не исполь­зую: неко­миль­фо для при­лич­ной дамы слен­го­вое обще­ние. В криминальном/тюремном мире сре­ди аре­стан­тов свое­об­раз­ный кодекс чести ниве­ли­ру­ет спе­ци­фи­че­скую мест­ную реаль­ность до при­бли­жен­ной к обще­че­ло­ве­че­ской, в неко­то­рых нюан­сах даже пре­вос­хо­дя её. Напри­мер, каза­лось бы, вокруг жули­ки, мошен­ни­ки, воры, но пач­ка сига­рет, остав­лен­ная в про­гу­лоч­ном дво­ри­ке (скрыт­но от сотруд­ни­ков), будет лежать хоть неде­лю нетро­ну­тая, в ожи­да­нии аре­стан­та. У сока­мер­ни­ков не вору­ют, одна­ко могут какие-то пред­ме­ты не отдать, в слу­чае пере­во­да заклю­чен­но­го без визи­та в каме­ру. С жен­щин спро­са нет. Кста­ти, жар­гон­ное обще­ние заме­ча­ла в основ­ном за кон­во­ем, сопро­вож­да­ю­щим в судах. Сидель­цы, осо­бен­но со ста­жем, пред­по­чи­та­ют куль­тур­ное обще­ние (при достой­ных девуш­ка — 100%). А быд­ло-гопо­та, она и в Афри­ке быд­ло-гопо­та, авто­ри­те­том такие не поль­зу­ют­ся.

Дер­жи­тесь! Обыч­но тота­ли­тар­ные режи­мы нико­гда так не креп­ки, как перед кра­хом.

Редак­ция «Вёрст­ки»