«Бежать никуда больше не буду — мне некуда и не на что»

21 сен­тяб­ря 2022 года Путин объ­явил о частич­ной моби­ли­за­ции. После это­го более 700 тысяч рос­си­ян пере­сек­ли гра­ни­цу с Гру­зи­ей, где мож­но легаль­но нахо­дить­ся 360 дней без­вы­езд­но. Из-за того, что цены на авиа­би­ле­ты вырос­ли до сотен тысяч руб­лей, сухо­пут­ный погран­пе­ре­ход Верх­ний Ларс при­нял на себя огром­ную нагруз­ку. Что­бы поки­нуть Рос­сию, муж­чи­ны при­зыв­но­го воз­рас­та сто­я­ли в оче­ре­ди несколь­ко суток, пере­са­жи­ва­лись на вело­си­пе­ды и само­ка­ты, пре­одо­ле­ва­ли десят­ки кило­мет­ров пеш­ком и дава­ли круп­ные взят­ки на блок­по­стах. Но через несколь­ко меся­цев неко­то­рые вынуж­ден­ные эми­гран­ты вер­ну­лись домой. В годов­щи­ну моби­ли­за­ции они рас­суж­да­ют, чего им сто­ил экс­трен­ный отъ­езд из стра­ны, поче­му со вре­ме­нем они разо­ча­ро­ва­лись в этом реше­нии и как будут дей­ство­вать, если полу­чат повест­ку.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

«Хотел переждать по другую сторону баррикад»

Арсенийi (имя изменено)×
32 года, Москва

По-мое­му, 21 сен­тяб­ря речь Пути­на я смот­рел в запи­си — сей­час уже не вспом­ню, как имен­но услы­шал новость о моби­ли­за­ции. Но пом­ню свои мыс­ли: мы плы­вём в одной лод­ке всей стра­ной, при этом вла­стям пле­вать, кто под­дер­жи­ва­ет их реше­ния, а кто нет.

Я соби­рал сум­ку и про­сто осо­зна­вал, что не хочу в этом участ­во­вать. На сле­ду­ю­щий день мы с дру­зья­ми уже сто­я­ли в адской проб­ке на Верх­нем Лар­се.

Все боя­лись, что схлоп­нут­ся гра­ни­цы, и все друг дру­га накру­чи­ва­ли: «Вот-вот пере­ста­нут выпус­кать». Но я чело­век спо­кой­ный, мно­гое пови­дал. Я не вос­при­ни­мал это как побег, я не был на исте­ри­ке — ско­рее, хотел пере­ждать по дру­гую сто­ро­ну бар­ри­кад.

Я рабо­таю в полу­бюд­жет­ной орга­ни­за­ции при госу­дар­ствен­ной ком­па­нии, в сфе­ре нау­ки. Уез­жая, я даже уволь­нять­ся не стал. Про­сто ниче­го не ска­зал кол­ле­гам и пере­шёл на уда­лён­ный режим. Жена и дети хоте­ли вме­сте со мной поехать, но я их пере­убе­дил: что нам вме­сте делать на новом месте? В Рос­сии у нас хоро­шие усло­вия про­жи­ва­ния, свой дом, а там — всё-таки не то.

Мы с дру­зья­ми быст­ро добра­лись до гра­ни­цы с Кабар­ди­но-Бал­кар­ской рес­пуб­ли­кой, а вот при въез­де во Вла­ди­кав­каз на постах уже нико­го не пус­ка­ли, при­хо­ди­лось выби­рать марш­ру­ты в объ­езд. Несколь­ко раз мы дава­ли мел­кие взят­ки, что­бы быст­ро про­ско­чить. У нас вымо­га­ли и боль­шие день­ги за про­езд, но мы всех обве­ли вокруг паль­ца и поеха­ли по лесам, горам и полям, что­бы объ­е­хать вымо­га­те­лей. Я про­сто открыл кар­ту и соста­вил марш­рут по непро­то­рен­ной доро­ге — мы так сэко­но­ми­ли тысяч сто.

На доро­гу у нас ушло при­мер­но три дня. Что­бы отбить взят­ки, я поса­дил в маши­ну несколь­ко попут­чи­ков и вышел в ноль. На гра­ни­це один из рос­сий­ских тамо­жен­ни­ков ска­зал нам: «Открой­те окна, хочу посмот­реть на ваши трус­ли­вые лица». Ну, мы откры­ли и про­еха­ли.

Повез­ло, что в Гру­зии я мог жить у род­ствен­ни­ков, кото­рые уеха­ли сра­зу после нача­ла вой­ны, и мне не при­шлось тра­тить боль­шие день­ги за съём­ное жильё. С рабо­той всё было в поряд­ке, я про­дол­жал зани­мать­ся сво­и­ми зада­ча­ми уда­лён­но, но одна­жды спа­лил­ся. Кол­ле­ги позво­ни­ли мне по кон­фе­ренц-свя­зи и вме­сто гуд­ков услы­ша­ли «Або­нент вре­мен­но занят» по-гру­зин­ски. Они это никак не про­ком­мен­ти­ро­ва­ли, но поз­же ста­ло понят­но, что я рис­ко­вал. Кого-то в ито­ге уво­ли­ли из-за таких «подви­гов» с отъ­ез­дом в дру­гую стра­ну.

Я пожил в Гру­зии почти два меся­ца. А когда понял, что ни под какие при­зы­вы не попа­ду, по край­ней мере в этой волне, решил вер­нуть­ся и нику­да боль­ше не дёр­гать­ся.
В Москве у меня дом, соба­ка, вещи, рабо­та, хоб­би — всё здесь. В Рос­сии — ста­биль­ная рабо­та, а чем зани­мать­ся в Гру­зии — неяс­но. Мест­ные люди более рас­слаб­лен­ные: сего­дня они отды­ха­ют, зав­тра сва­дьба, а после­зав­тра — ещё что-нибудь. А в Москве более при­выч­ная мне суе­та, и если сего­дня ты не успел завер­шить какое-то дело, зав­тра поезд может уйти.

Я уви­дел, что в Рос­сии ситу­а­ция не то что­бы быст­ро усу­губ­ля­ет­ся, зна­чит, мож­но и вер­нуть­ся. Жена про­си­ла меня ещё пере­ждать, но в нояб­ре я уже был дома.

В Гру­зию я воз­вра­щал­ся ещё нена­дол­го на май­ских празд­ни­ках, наве­стить род­ствен­ни­ков.

Могу ска­зать, что гру­зи­ны нор­маль­но отно­сят­ся к рос­си­я­нам, а вот зем­ля­ки как раз нагне­та­ют. Но было и несколь­ко экс­цес­сов: мою маши­ну раз­ри­со­ва­ли матер­ны­ми сло­ва­ми, а в машине одно­го мое­го зна­ко­мо­го поби­ли стёк­ла. Непри­ят­но.

Конеч­но, вер­нуть­ся домой после отъ­ез­да — все­гда хоро­шо. Кол­ле­ги уди­ви­лись, когда я вышел из уда­лён­но­го режи­ма рань­ше вре­ме­ни.

Если вдруг объ­явят моби­ли­за­цию сно­ва, я вижу мало вари­ан­тов для себя. Попа­ду под при­зыв — зна­чит, не смо­гу выехать нику­да. Вряд ли на этот раз дадут вре­мя поки­нуть стра­ну. Не попа­ду под при­зыв — и смыс­ла ехать нет. Мало чего теперь зави­сит от меня.

Если бы мне вру­чи­ли повест­ку в руку, я бы взял её и пошёл бы раз­би­рать­ся. Повто­рять трюк с поезд­кой на машине через леса и поля в оди­ноч­ку, не уве­рен, что хотел бы. Во вся­ком слу­чае, попро­бо­вал бы взять билет.

«Было такое ощущение, что мою планету захватили инопланетяне»

Кириллi (имя изменено)×
36 лет, Москва

Я уехал не пото­му, что бежал. И вер­нул­ся не пото­му, что у меня кон­чи­лись день­ги. Ещё в нача­ле лета 2022 года моя ком­па­ния реши­ла пере­ез­жать в Гру­зию и ста­ла гото­вить­ся к рело­ка­ции сотруд­ни­ков. Но моби­ли­за­ция слу­чи­лась за месяц до откры­тия наше­го офи­са, поэто­му при­шлось соби­рать­ся и выез­жать экс­трен­но.

Вооб­ще у нашей семьи есть жильё в Испа­нии, свою юность я про­вёл там. Я нико­гда не был в воен­ко­ма­те, и мне кажет­ся, мои рис­ки были невы­со­ки. Но всё рав­но было неяс­но, что даль­ше про­ис­хо­дить будет. Пла­ни­ро­вать уже было нече­го — нуж­но было про­сто взять и уехать. Жена и наш трёх­лет­ний ребё­нок оста­лись дома.

Биле­ты были доро­гие, поэто­му я выехал в сто­ро­ну Лар­са на машине вме­сте с кол­ле­гой. Спу­стя год я думаю вот о чём: таб­лет­ки по рецеп­ту — это очень хоро­шо! У меня был с собой фена­зе­пам, и, кажет­ся, поло­ви­ну эмо­ций от этой поезд­ки он мне поту­шил.

При въез­де во Вла­ди­кав­каз поли­цей­ский смот­рел на номер реги­о­на и всех немест­ных про­сил раз­во­ра­чи­вать­ся. А ведь я два дня ехал, что­бы ока­зать­ся на этом КПП. Я оста­но­вил­ся и стал рас­спра­ши­вать поли­цей­ско­го, поче­му не про­пус­ка­ют. Он мне отве­тил: «Вер­нёшь­ся к себе домой, прой­дёшь в воен­ко­мат по месту про­пис­ки и там у них спро­сишь».

Мест­ные пред­ло­жи­ли нам помощь — про­ве­сти нас на гра­ни­цу «козьи­ми тро­па­ми», за денеж­ку. Так мы и про­би­ра­лись в ночи неболь­шой колон­ной, как мек­си­кан­цы, кото­рые хотят в США попасть, — абсурд! Наша колон­на была одной из сотен таких же. Мы отда­ли 30 тысяч руб­лей за эту обход­ную доро­гу, кото­рая была точ­но не для машин: я кон­крет­но раз­бил там под­вес­ку. Кру­тил руль и думал: «Ско­рее бы это закон­чи­лось». А это толь­ко начи­на­лось.

Мы попа­ли в проб­ку на три дня. Маши­ны с оте­стин­ски­ми номе­ра­ми вкли­ни­ва­лись в колон­ны там, где хоте­ли, люди, кото­рым это не нра­ви­лось, бук­валь­но били по этим маши­нам нога­ми. В какой-то момент мест­ные ста­ли ходить меж­ду ряда­ми, как по рын­ку, и спра­ши­вать, почём маши­ны про­да­ют­ся.

Потом при­е­ха­ла Рос­гвар­дия, появи­лись ново­сти о так назы­ва­е­мом «пере­движ­ном воен­ко­ма­те» — на деле это была новень­кая газель в цел­ло­фане, кото­рую отфо­т­ка­ли и увез­ли. Мне было тре­вож­но, но я про­дол­жал заки­ды­вать­ся успо­ко­и­тель­ны­ми. Ино­гда мне каза­лось, что мы друж­но сто­им в оче­ре­ди на пла­ху.

Сум­мар­но я про­вёл на Верх­нем Лар­се пять дней, питал­ся пиро­га­ми и сни­кер­са­ми, а после пере­се­че­ния гра­ни­цы сра­зу забо­лел.

Нас жда­ло жильё в посёл­ке Уре­ки, неда­ле­ко от Бату­ми. Через неде­лю мы вос­со­еди­ни­лись с ребён­ком и женой — она силь­но пере­жи­ва­ла за мою поезд­ку и при­е­ха­ла поху­дев­шая на шесть кило­грамм.

Мы пол­го­да жили одни чуть ли не в лесу и не осо­бо пере­се­ка­лись с людь­ми. Жили хоро­шо, рабо­та­ли дистан­ци­он­но. Потом у ком­па­нии нача­лись про­бле­мы из-за того, что в Рос­сии всё ста­ло рушить­ся. В ито­ге наш гру­зин­ский офис не открыл­ся вооб­ще. Ком­па­ния окон­ча­тель­но рас­сы­па­лась. В мае нам объ­яви­ли о закры­тии.

Жизнь в Гру­зии нам обес­пе­чи­ва­ла ком­па­ния, и за счёт зар­пла­ты мы мог­ли не обра­щать вни­ма­ние на цены. А когда рабо­та закон­чи­лась, то встал вопрос: на что жить? Всё-таки в Москве мы были сред­ним клас­сом. А в Гру­зии ста­ло очень доро­го, места­ми даже доро­же, чем в Рос­сии.

В сере­дине июня мы уеха­ли домой. Реше­ние вер­нуть­ся я при­ни­мал спо­кой­но, пото­му что у меня уже был такой опыт, когда воз­вра­щал­ся в Рос­сию из Испа­нии. Мне никто не пере­са­дил кор­ни — я прав­да хочу жить у себя дома.

Ещё до моби­ли­за­ции обста­нов­ка в Москве нака­ля­лась посте­пен­но, и я не заме­чал каких-то изме­не­ний. В прин­ци­пе, если не читать ново­сти, то мили­та­рист­ско­го фона нет, люди на ули­цах вой­ну не обсуж­да­ют.

А когда я воз­вра­щал­ся из Гру­зии через Ростов-на-Дону, заме­тил вокруг очень мно­го Z, воен­ных машин и людей в фор­ме. У меня было ощу­ще­ние, что мою пла­не­ту захва­ти­ли ино­пла­не­тяне и раз­ме­сти­ли тут свои кос­мо­лё­ты. А люди ходят и не обра­ща­ют вни­ма­ния. Как в филь­ме «13 рай­он», кото­рый начи­на­ет­ся с того, что лета­ю­щая тарел­ка уже висит. Мне хоте­лось открыть людям гла­за и ска­зать: «Это же ненор­маль­но, это­го все­го не долж­но быть здесь».

Я допус­каю, что моби­ли­за­ция может повто­рить­ся, и как буд­то есть толь­ко два выхо­да: в окно и в дверь. Бежать нику­да я боль­ше не буду, мне неку­да и не на что, всё потра­че­но. Никто мне боль­ших зар­плат не пред­ла­га­ет. В Рос­сии нет ино­стран­ных ком­па­ний, най­ти хоро­шую рабо­ту слож­но.

В бли­жай­шей пер­спек­ти­ве я даже не знаю, что может сде­лать мою жизнь в Рос­сии счаст­ли­вой. Все­го лишь надо, что­бы люди хоро­шо выпол­ня­ли свою рабо­ту и не отри­ца­ли реаль­ность, как это дела­ет Пес­ков. Мне кажет­ся, моё поко­ле­ние уже хоро­шо жить не будет. Но я оста­нусь здесь, даже несмот­ря на то, что у нас есть квар­ти­ра в Испа­нии.

Я осо­знал, что мне пре­тит выпол­нять чужие поже­ла­ния. Если кто-то решил отправ­лять дру­гих людей уби­вать, я не пла­ни­рую это­му под­да­вать­ся. Я рас­счи­ты­ваю, что от это­го мож­но как-то откре­стить­ся, оста­ва­ясь в стране. В кон­це кон­цов, айтиш­ни­кам про­ще не выхо­дить на ули­цу, чем офис­ным работ­ни­кам, курье­рам.

Если мне при­шлют повест­ку на Госус­лу­ги, меня это всё рав­но не теле­пор­ти­ру­ет в воен­ко­мат. То есть меня в любом слу­чае туда при­дёт­ся как-то доста­вить. На вход­ной две­ри у меня висит каме­ра, и я про­сто не открою нико­му. Вот такая мера без­опас­но­сти.

Мои роди­те­ли тоже оста­ют­ся в Рос­сии, но они как раз под­дер­жи­ва­ют власть, а наши отно­ше­ния не скла­ды­ва­ют­ся. Но меня рас­стра­и­ва­ет не сам факт того, что они за вой­ну. Я в целом разо­ча­ро­ван. Не думал, что мои роди­те­ли такие «ват­ные».

Самое инте­рес­ное, что мы пере­ез­жа­ли в Испа­нию во вре­мя вто­рой чечен­ской кам­па­нии, и мне кажет­ся, что наш пере­езд был с этим свя­зан. Если я пра­виль­но пом­ню, на реше­ние роди­те­лей повли­ял в том чис­ле вот этот стресс в воз­ду­хе из-за взры­вов домой. Зато сей­час мой папа дохуя пат­ри­от…

Я тоже пат­ри­от — хочу хоро­ше­го для моей стра­ны и не хочу пло­хо­го. Мне кажет­ся, то, что сде­ла­ли вла­сти, — это пре­да­тель­ство.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

«Минусы России не перекрылись плюсами Грузии — итоговое сальдо не сошлось»

Владимир
35 лет, Тула

Я зани­ма­юсь элек­тро­мон­таж­ны­ми рабо­та­ми, и несколь­ко лет назад у меня появи­лась мысль открыть такой оффлайн-биз­нес в Гру­зии. В октяб­ре про­шло­го года дол­жен был состо­ять­ся наш пла­но­вый пере­езд. А потом насту­пи­ло 21 сен­тяб­ря.

Как сей­час пом­ню, тем утром мы купа­ли ребён­ка в бас­сейне и ниче­го не пред­ве­ща­ло беды. Потом уви­де­ли ново­сти, созво­ни­лись с дру­зья­ми — они собра­лись немед­лен­но уез­жать. У меня было пред­чув­ствие, что это непра­виль­но реше­ние, доста­точ­но «стад­ное», но вече­ром мы и сами выеха­ли в направ­ле­ние гра­ни­цы.

Вооб­ще я не читаю ново­сти и пре­крас­но без них живу. И даже тогда, когда объ­яви­ли моби­ли­за­цию, осо­бо не вчи­ты­вал­ся, но потом одно­го мое­го мон­таж­ни­ка забра­ли вое­вать, вто­ро­го тоже забра­ли… И я понял, что надви­га­ют­ся про­бле­мы.

Хоро­шо пом­ню это чув­ство разо­ча­ро­ва­ния. Я очень люб­лю свой дом, кото­рый мы с супру­гой постро­и­ли. Поче­му я дол­жен убе­гать? Я же не сде­лал ниче­го пло­хо­го. Вот этот дис­со­нанс меня силь­но парил. Я созва­ни­вал­ся с пси­хо­ло­гом, кри­чал в труб­ку и даже, навер­ное, исте­рил. А потом при­нял обсто­я­тель­ства, и мы поеха­ли.

Я не смог оста­вить сво­е­го кота, а для того, что­бы пере­сечь гра­ни­цу с живот­ным, нуж­но оформ­лять доку­мен­ты. До вет­кли­ни­ки было не дозво­нить­ся, поэто­му я про­сто при­е­хал, зашёл в каби­нет и потре­бо­вал эту дол­бан­ную справ­ку, наорав на сотруд­ни­цу. Она ста­ла меня осуж­дать — мол, мы «валим» из стра­ны, но доку­мен­ты выда­ла. Конеч­но, в ито­ге его у нас никто не посмот­рел.

Доро­га ста­ла для нас при­клю­че­ни­ем — это адре­на­лин, драйв. Выеха­ли в ночь, а даль­ше такая кар­ти­на: тем­но, в машине улю­лю­ка­ет дет­ский про­ек­тор — рыб­ки по потол­ку плы­вут, а мы дви­жем­ся к гра­ни­це.

Проб­ка была око­ло 12 км, мы поря­доч­но ста­ли в оче­редь, нико­го не обго­ня­ли.
Люди вокруг напо­ми­на­ли чело­ве­че­ские ста­до — когда живот­ные бегут от какой-то угро­зы, мне кажет­ся, они ведут себя имен­но так. Я нико­гда в жиз­ни ещё тако­го не видел и наде­юсь, что боль­ше не уви­жу.

Люди кру­гом хами­ли, дра­лись, кри­ча­ли друг на дру­га. Всё запол­ни­ло маши­на­ми — ско­рая помощь не смог­ла добрать­ся до бере­мен­ной жен­щи­ны, кото­рой ста­ло в оче­ре­ди пло­хо.

Мы вытал­ки­ва­ли людей из проб­ки. Пом­ню, как бил по капо­ту маши­ны, кото­рые лез­ли без оче­ре­ди, и орал: «Уез­жай­те нахрен отсю­да». Я спра­ши­вал у таких людей: «Поче­му вам кажет­ся, что ваши дела важ­нее моих?» Они мне объ­яс­ня­ли, и я ловил себя на мыс­ли, что вооб­ще-то пре­крас­но их пони­маю.

В какой-то момент мы уже сами были близ­ки к тому, что­бы поехать в обход всех — к сча­стью, сдер­жа­лись. Но всё это вре­мя мы кача­лись на эмо­ци­о­наль­ных каче­лях. Мой друг проснул­ся в один из дней и уви­дел, что я несусь в кулач­ный бог — выско­чил нас раз­ни­мать. Это всё очень нехо­ро­шо, когда людей ста­вят в такие усло­вия, где им при­хо­дит­ся быть живот­ны­ми.

Были и забав­ные эпи­зо­ды. Один из това­ри­щей, кото­рый выехал вме­сте с нами, нака­нуне полу­чил боль­шую посыл­ку из Мага­да­на, и мы ели бутер­бро­ды с крас­ной икрой, как ари­сто­кра­ты. Люди в оче­ре­ди смот­ре­ли на нас, как на диких, учи­ты­вая что в мага­зине всё закон­чи­лось.

Сум­мар­но на гра­ни­це мы про­ве­ли 57 часов. Нам каза­лось, что груд­ной ребё­нок даст нам при­ви­ле­гии, но на деле всем было пле­вать. Мы пере­сек­ли гра­ни­цу и про­сто выдох­ну­ли. Радо­вать­ся было нече­му — да, мы вырва­лись, но ради чего и куда, было неяс­но. Мы сня­ли отель и поели — хача­пу­ри и хин­ка­ли. А даль­ше ста­ли искать жильё в Тби­ли­си и попа­ли в плохую ситу­а­цию.

В спеш­ке мы с дру­зья­ми согла­си­лись сни­мать дом и уже после опла­ты обна­ру­жи­ли в нём пле­сень за кро­ва­тью. Отка­за­лись от арен­ды, но нам не вер­ну­ли 800 евро, и мы обра­ти­лись в поли­цию. Наше дело никак не про­дви­ну­лось, а поли­ции было инте­рес­но раз­ве что наше­го ребён­ка за паль­чик подер­жать.

К сча­стью, нашли соб­ствен­ни­цу, кото­рая не ломи­ла цену, и засе­ли­лись в хоро­шую квар­ти­ру. В этой квар­ти­ре у нас гости­ла тёща — она укра­ин­ка и нако­нец позна­ко­ми­лась с внуч­кой.

В Гру­зии мы столк­ну­лись со вся­ки­ми быто­вы­ми лише­ни­я­ми. Даже отсут­ствие при­выч­ных мага­зи­нов вро­де Яндекс.Маркет или Озо­на — это кри­тич­но, если чест­но. Мест­ный стро­и­тель­ный рынок — вооб­ще офис ада на зем­ле, брат Почты Рос­сии.

Конеч­но, есть гру­зин­ское госте­при­им­ство, но я не могу ска­зать, что я на себе его как-то ощу­тил. Любой зво­нок в орга­ни­за­цию начи­нал­ся с глу­бо­ко­го вздо­ха. В нём я читал: «Бра­тан, как ты достал».

Когда я откры­вал счёт, банк решил поин­те­ре­со­вать­ся, отку­да у меня день­ги. Очень стран­ный вопрос к чело­ве­ку, кото­рый рас­счи­ты­ва­ет начать в Гру­зии биз­нес и откры­ва­ет ИП — так я им и отве­тил. В ито­ге полу­чил отказ. Это был один из крас­ных флаж­ков. Я поду­мал: похо­же, надо воз­вра­щать­ся, мне это­го хва­тит.

В общем, открыть в Гру­зии биз­нес у меня не полу­чи­лось. Мож­но было бы попро­бо­вать зара­ба­ты­вать на чём-то ещё, но сто­ит ли оно того? Я для себя решил, что нет. Мину­сы Рос­сии не пере­кры­лись плю­са­ми Гру­зии, ито­го­вое саль­до не сошлось.

Зима выда­лась бес­снеж­ной, и это поз­во­ли­ло нам уехать домой в янва­ре на лет­ней резине. Сомне­ний не было, да и стра­ха полу­чить повест­ку уже тоже. Сами же зна­е­те рос­сий­ские реаль­но­сти — здесь от все­го мож­но отго­во­рить­ся. К тому же, мне посту­пи­ло пред­ло­же­ние о рабо­те от ком­па­нии, кото­рые могут делать бронь.

Один из моих мон­таж­ни­ков так и слу­жит. Дру­го­му уда­лось добить­ся воз­вра­ще­ния — там кто-то подёр­гал за ниточ­ки, и он боль­ше не в зоне СВО. При этом я осо­знаю, что сей­час, спу­стя год, с воз­вра­ще­ни­ем с вой­ны есть про­бле­мы, это по сути билет в один конец.

Я рас­счи­ты­ваю, что про­сто не ока­жусь в ситу­а­ции, когда нет пути назад, верю, что путь будет все­гда, раз­ве что слож­ный. В Рос­сии мож­но стро­ить пла­ны мак­си­мум на 15 минут, так что я изо­ли­ро­вал­ся и совсем не хочу думать о том, что будет зав­тра. Когда меня спро­сят, я отве­чу, что я «не то что­бы за вой­ну». А пока не спра­ши­ва­ют…

Когда вер­нул­ся в Рос­сию, пер­вым делом шаш­лык пожа­рил у себя во дво­ре. Это было заме­ча­тель­но, здо­ро­во и весе­ло. Понял, как силь­но люб­лю свой дом, каж­дую деталь в нём. Я очень ску­чал и отка­зать­ся от этой части души не могу.

К годов­щине моби­ли­за­ции груп­па Keel the Barber выпу­сти­ла клип на пес­ню «Шесть птиц», в кото­ром пока­за­ны доку­мен­таль­ные кад­ры экс­трен­ной эми­гра­ции в Гру­зию и пере­се­че­ния гра­ни­цы. О пре­мье­ре «Вёрст­ка» писа­ла здесь.

«Твой дом — это уже не то место, по которому ты скучал»

Тимофейi (имя изменено)×
27 лет, Санкт-Петербург

У меня мно­го близ­ких дру­зей в сфе­ре айти, и часть из них уез­жа­ли из стра­ны в мар­те, в пер­вые неде­ли вой­ны. Ещё в нача­ле про­шло­го сен­тяб­ря я пря­мо чув­ство­вал, что ситу­а­ция повто­ря­ет­ся зано­во — вот-вот что-то гря­нет. Поми­мо дру­зей-айтиш­ни­ков, у меня в окру­же­нии есть ещё и слу­жив­шие, пото­му что я сам про­хо­дил сроч­ную служ­бу. Сре­ди зна­ко­мых есть и ребя­та, кото­рые пря­мо сей­час нахо­дят­ся в зоне СВО. Все они гово­ри­ли: что-то будет.

И вот объ­яв­ля­ют моби­ли­за­цию, настро­е­ние было супер упад­ни­че­ским. Меня раз­ры­ва­ли чув­ства изнут­ри. Всю жизнь я думал, что нуж­но быть гото­вым защи­щать роди­ну, если вдруг что, и быть рядом. Я загран­ник-то сде­лал бук­валь­но после мар­тов­ских собы­тий. А тут ситу­а­ция раз­вер­ну­лась так, что мне луч­ше уез­жать из стра­ны. Неко­то­рым моим зна­ко­мым нача­ли при­хо­дить повест­ки. И ста­ло понят­но, что со сво­ей кате­го­ри­ей А1 я по всем кри­те­ри­ям под­хо­жу.

22 сен­тяб­ря я доле­тел до Мине­раль­ных Вод, а отту­да мы дви­ну­лись в сто­ро­ну Гру­зии. Нам уда­лось про­ско­чить доста­точ­но быст­ро. Так­сист довёз нас до Вла­ди­кав­ка­за, а потом мы вышли из маши­ны. Шёл дождь, а мы уже зна­ли, что при­дёт­ся про­гу­лять­ся, пере­обу­лись и пошли к гра­ни­це пеш­ком. Это заня­ло пять часов, мы пре­одо­ле­ли несколь­ко десят­ков кило­мет­ров.

В доро­ге при­шло осо­зна­ние, что я попал в хаос, и всё, что про­ис­хо­дит вокруг, точ­но никто не кон­тро­ли­ру­ет. Люди уже даже не скры­ва­ли, что дают день­ги сотруд­ни­кам орга­нов. Одно­вре­мен­но с этим на свя­зи с нами были близ­кие, кото­рые силь­но пере­жи­ва­ли за нашу доро­гу и заки­ды­ва­ли нас раз­ны­ми ново­стя­ми, доволь­но про­ти­во­ре­чи­вы­ми. Мы с дру­гом при­ня­ли реше­ние, что не будем отвле­кать­ся на них, не будем под­да­вать­ся пани­ке, что­бы ника­ких глу­по­стей не наде­лать.

К тому момен­ту, как мы дошли до шлаг­бау­ма, там ещё не было стол­по­тво­ре­ний. Сели в первую маши­ну и пере­сек­ли гра­ни­цу. С дру­гой сто­ро­ны нас встре­ча­ли мест­ные так­си­сты. Под­хва­ти­ли наши сум­ки, ска­за­ли: «Ребя­та, всё теперь нор­маль­но, хоти­те водич­ки? Мы вас дове­зём».

В Тби­ли­си я вре­мен­но оста­но­вил­ся у зна­ко­мой. Я был шоки­ро­ван тем, насколь­ко доб­ро­же­ла­тель­ны к нам люди, несмот­ря на всё, что было меж­ду наши­ми стра­на­ми.

Мест­ные пря­мо счи­та­ли нуж­ным про­го­ва­ри­вать: «Всё в поряд­ке, ника­ких про­блем, ребя­та». Вот толь­ко когда искал квар­ти­ру, мно­гие соб­ствен­ни­ки не хоте­ли свя­зы­вать­ся с рус­ско­го­во­ря­щи­ми. Неваж­но, рус­ский, укра­и­нец или бело­рус, в их гла­зах мы все — про­блем­ные ребя­та. Неко­то­рые бро­са­ли труб­ку, когда узна­ва­ли, что я из Рос­сии.

Жильё нашлось, и ко мне при­е­ха­ла жена. Не хоте­лось раз­лу­чать­ся с ней и жить на две стра­ны.

В Тби­ли­си до меня дохо­ди­ли ново­сти о моих зна­ко­мых с учё­ны­ми сте­пе­ня­ми, кото­рых заби­ра­ли на вой­ну. Шаб­ло­ны рва­лись — полу­ча­ет­ся, роди­на вло­жи­лась в обра­зо­ва­ние этих людей, а потом и их отпра­ви­ла в око­пы. Ну, это всё, пипец.

Через несколь­ко меся­цев жиз­ни в Гру­зии я узнал, что мне при­дёт­ся воз­вра­щать­ся назад ради сес­сии — вуз не стал вхо­дить в моё поло­же­ние и ска­зал, что зачё­ты и экза­ме­ны нуж­но сда­вать толь­ко очно. В пер­вый раз я отпра­вил­ся­на учё­бу уже в нояб­ре.

Было ощу­ще­ние, что еду в ловуш­ку и что это чуть ли не спе­ци­аль­но всё под­стро­е­но, что­бы я вер­нул­ся и меня забра­ли вое­вать. Я доби­рал­ся до Росто­ва, где в двух шагах — уже Укра­и­на. Очень мно­го людей воз­вра­ща­лись из зоны СВО, в моём авто­бу­се были жен­щи­ны, кото­рые вез­ли про­дук­ты из Гру­зии в Донецк. На вок­за­ле ходи­ли воен­ные, кото­рые явно гор­ди­лись сво­им уча­сти­ем в бое­вых дей­стви­ях. Было стран­но ока­зать­ся в такой сре­де.

Во вто­рой раз я ездил на сес­сию в фев­ра­ле, и тогда мне в гла­за бро­си­лось боль­шое коли­че­ство Z‑баннеров, кото­рые зва­ли на служ­бу. Мне, к сча­стью, ни одной повест­ки нику­да не при­хо­ди­ло, никто меня не искал — хоть какой-то уве­рен­но­сти это да при­да­ёт. Кому-то из моих зна­ко­мых пря­мо в две­ри сту­ча­лись, но меня это мино­ва­ло.

С дру­гой сто­ро­ны, со вре­ме­нем выяс­ни­лось, что моих зна­ко­мых с учё­ной сте­пе­нью, кото­рых не долж­ны были моби­ли­зо­вать, но забра­ли, всё-таки вер­ну­ли назад. До тер­ри­то­рии бое­вых дей­ствий они не дое­ха­ли. И я понял, что если ты будешь бить­ся за свои пра­ва, это, веро­ят­но, тебя убе­ре­жёт.

Несколь­ко меся­цев назад мы узна­ли, что в Санкт-Петер­бур­ге достро­и­лась наша квар­ти­ра и с ней нуж­но было что-то решать. Плюс мне пред­ло­жи­ли рабо­ту в Рос­сии — мою первую рабо­ту в сфе­ре айти. Ком­па­ния предо­став­ля­ла какие-ника­кие гаран­тии, что они могут поме­шать воен­ко­ма­ту забрать меня. Мы с женой реши­ли, что можем вер­нуть­ся домой, и при­е­ха­ли в Рос­сию в кон­це июня это­го года.

Здесь у нас теперь соб­ствен­ное жильё, маши­на и, глав­ное, близ­кие люди. Я очень тос­ко­вал по ним — хоте­лось с мамой уви­деть­ся. Обще­ние уже не то, когда ты не рядом, а где-то там.

Когда ока­зы­ва­ешь­ся на родине, чув­ству­ешь при­лив сил. И да, пусть твой дом — это уже не то место, по кото­ро­му ты ску­чал, всё рав­но я чув­ствую в себе осо­бую энер­гию, когда хожу по сво­е­му рай­о­ну или гуляю на стрел­ке Васи­льев­ско­го ост­ро­ва…

Безум­но рад за тех, кому уда­лось осво­ить­ся в новой стране с наско­ка. А в той ситу­а­ции, когда у тебя семья и кот, луч­ше не бежать сло­мя голо­ву и дей­ство­вать береж­но для сво­е­го мен­таль­но­го здо­ро­вья.

Не сто­ит сле­по верить в то, что за тобой точ­но не при­дут. Но я думаю, что всё-таки на вой­ну заби­ра­ют тех, кто сам под­пи­шет эти бума­ги, и тех, кто нахо­дит­ся под дав­ле­ни­ем, у кого нет досту­па к адво­ка­там или к пра­во­за­щит­ни­кам. А в боль­шом горо­де на сво­бо­де как-то мож­но будет за себя побо­роть­ся.

Если вдруг моби­ли­за­цию объ­явят сно­ва и сде­ла­ют это, как и в про­шлый раз, неожи­дан­но, воз­мож­но, я решу пере­ждать. При­ду­маю план, что­бы не уез­жать впо­пы­хах и не нало­мать дров.

Я нико­гда не стре­мил­ся к жиз­ни где-то, кро­ме Рос­сии, мне хоте­лось быть в сво­ей стране. Но опыт жиз­ни в Гру­зии открыл для меня мир — я понял, что в дру­гом госу­дар­стве тебя не съе­дят и всё может быть в поряд­ке. Теперь я полу­чил рабо­ту уже в гру­зин­ской ком­па­нии и сотруд­ни­чаю с ней уда­лён­но. Мы допус­ка­ем, что вер­нём­ся туда.

Под­дер­жать «Вёрст­ку» мож­но из любой стра­ны мира — это всё ещё без­опас­но и очень важ­но. Нам очень нуж­на ваша под­держ­ка сей­час. Как нам помочь →

Облож­ка: Дмит­рий Осин­ни­ков